держанием серы, бензин со свинцовыми присадками, некоторые виды красок, лаков, растворителей и т.п. Разновидностью экологического налога можно считать и плату за выбросы в окружающую среду загрязняющих веществ.

7. Экологический залог. Так, с 1991 г. в Германии действует система, предполагающая включение в цену товаров, продаваемых в упаковках, залоговой надбавки, которая возвращается после сдачи упаковок в пункты их приема. В ряде стран такая система действует в отношении автомобилей, аккумуляторных батарей, стеклянной тары и т.п.

S. Рынки купли-продажи сэкономленных ресурсов. Их действие предполагается в том случае, если одни предприятия перевыполняют плановый норматив потребления электроэнергии и тем самым получают право на продажу сэкономленных излишков другим предприятиям, не сумевших уложиться в установленные для них нормативы. Заметим, что здесь достаточно отчетливо проявляется себя принцип сочетания директивного планирования с индикативным. В качестве директивного предстает план продажи энергии энергетическими компаниями, индикативными являются плановые объемы энергопотребления промышленными компаниями и учреждениями.

Расширение рассмотренной практики сочетания плана и рынка ставит западные страны на качественно новый уровень развития, характеризуемый как устойчивый.

Очевидно, что их опыт особенно необходим России пока ее экономика не превратилась полностью в сырьевой придаток развитых стран Запада. Эта необходимость усиливается и растущей ресурсной затратностью производства, его высокой материалоемкостью и энергоемкостью. Сохранившийся в стране научный и кадровый потенциал вполне позволяет осуществить переход к целевому планированию.

Примечания

1 См.: Selin S., Chavez D. Developing a Collaborative Model for Environmental Planning and Management // Environmental Management. 1995. №2. P.23.

2 Вайцзеккер Э., Ловис Э., Ловис Л. Фактор четыре. Затрат - половина, отдача -двойная: Новый доклад Римскому клубу. М.: Academia, 2000. С.220.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ

С. С. Смирнов

КОМУ НЕДОСТУПНО ВЫСШЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ?

(О книге В.Н.Козлова, Е.Н.Мартыновой, Л.П.Мальцевой и др.

«Высшее образование: проблема доступности в регионе». Челябинск, 2000)

Опубликованная в издательстве Челябинского государственного университета книга, несомненно, актуальна и интересна. В ее основе лежит конкретное социологическое исследование, проведенное в 1999 г. лабораторией прикладной социологии совместно с сотрудниками Центра обучения инвалидов ЧелГУ. Посвящена она преимущественно двум категориям молодежи - инвалидам и учащимся университетских классов, то есть именно тем, с кем в университете ведется целенаправленная работа в области организации доступности образования. Такой выбор вполне обоснован как в прикладном, так и в общетеоретическом плане, поскольку, действительно, научное исследование предполагает не только хорошее владение

его техникой и методикой, но и, что не менее важно, отличное знание объекта и предмета изучения. Оба условия соблюдены, и потому книга «получилась».

Состоит она из трех самостоятельных частей. В первой раскрываются методология и методика исследования. Во второй рассматривается в социологическом ракурсе значение образования для молодежи с ограниченными физическими и социальными возможностями, а также подготовка к поступлению в вуз в университетских классах. В последней части авторы предлагают некоторые пути решения поднятой проблемы.

Вместе с тем книга несколько перегружена неосновным материалом. В ней, например, много и правильно говорится о роли образования в современной общественной жизни, о том, какой университет является, а какой не является классическим и что именно классическому университету принадлежит будущее. Есть в ней информация о современных информационных технологиях. Есть там и пересказ Закона РФ «Об образовании». Все это, разумеется, нужно знать будущему студенту, но оно не имеет непосредственного отношения к проведенному опросу, и потому кажется чем-то инородным, лишним и, на наш взгляд, только портит впечатление о действительно хорошем конкретном исследовании.

Оговоримся сразу, никакой социологический опрос не может дать полной картины изучаемой проблемы хотя бы потому, что нельзя задавать бесконечное количество вопросов. Их число всегда ограничено, поэтому приходится отбирать самые существенные. Кроме того, человеческий ум устроен таким образом, что в любом нашем вопросе, пусть и не в явной форме, содержится и ответ или один из его вариантов. О чем мы спрашиваем, то нам и отвечают. В этой связи подбор задаваемых вопросов не менее важен, чем подсчет и интерпретация полученных ответов. Так о чем же спрашивали исследователи респондентов?

Учитывая специфику проблемы, вероятно, было бы логично в первую очередь спросить о том, как они понимают термин «доступность высшего образования», каковы ее критерии, какие факторы усиливают или ослабляют доступность образования для российской молодежи вообще и для молодых инвалидов в частности. Вопросы, разумеется, не простые, можно сказать, основополагающие, методологические. От того, каков будет на них ответ, зависит, по существу, результат всего опроса. Но заданы они так и не были.

Не доверив будущим абитуриентам и их родителям ответить на главный вопрос, авторы решили сделать это сами, точнее, «опросить» Комитет министров образования Европейского союза. Ссылаясь на последний, они скрупулезно перечислили целых одиннадцать факторов, делающих высшее образование недоступным. Среди них и различные виды дискриминации по этническим, возрастным, половым признакам, и недостаточная информированность правительства «о предпочтениях населения по отношению к высшему образованию», и архаичность форм обучения. «Забыли» правда об одном «пустячке», делающем в рыночном государстве (в зависимости от наличия или отсутствия этого «пустячка») доступным или недоступным все, в том числе и высшее образование.

Совершенно понятно, что если бы об этом напрямую спросили респондентов, то и получили бы один прямой ответ, а не одиннадцать косвенных.

Пойди авторы по указанному пути, многие вопросы можно было бы и опустить. К чему, скажем, спрашивать, какое место занимает высшее образование в системе жизненных ценностей молодежи из сельской местности, если это напрямую не влияет на степень доступности образования? Наверное, следовало бы поставить вопрос гораздо шире, например, как относится молодежь к коммерциализации образования, хотела бы она получать образовательные кредиты, что она думает о содержательной части профессионального образования?

Значение любого научного труда определяется не только тем, какие факты и явления стали для нас яснее и понятнее, но также и тем, какие мысли и вопросы возникают у читателя после знакомства с данным трудом. Не стала исключением в данном случае и рецензируемая книга. Исследование совершенно ясно показало, что в годы буржуазных реформ доступность высшего образования из проблемы преимущественно интеллектуально-педагогической трансформировалась в социальный и даже политический фактор.

Авторы совершенно справедливо указывают, что образование является частью процесса социализации, что оно создает благоприятные возможности для «вертикальной мобильности». «... Диплом о высшем образовании становится свидетельством социального статуса, а образование - средством борьбы социальных групп за овладение богатством, властью, престижем. Все это порождает мощные стимулы к его получению и расширению» (с. 3).

Впрочем, это только одна часть объективной реальности. Вторая ее сторона заключается в том, что диплом о высшем образовании может также свидетельствовать и о социальном статусе безработного или живущего ниже черты бедности учителя, врача, военнослужащего. Общеизвестно, что «образованный» учитель получает вчетверо меньше «необразованного» водителя троллейбуса и в десятки раз меньше владельца торгового ларька. Так является или не является профессиональное образование «средством борьбы социальных групп за овладение богатством»? Этот вопрос, в силу его проблематичности, вероятно, также небесполезно было бы задать респондентам.

О чем же свидетельствует стремление молодых людей, да еще имеющих большие проблемы со здоровьем, в вузы?

К сожалению, вопросы на эту тему в анкете сформулированы не вполне четко. Соответствующим образом звучат и ответы: «Хочу стать специалистом» (52%), «Хочу иметь интересную работу» (42%) и т.п. В то же время ответ «Образование является ценностью» дали только 17% респондентов. Что же получается? Быть специалистом, иметь хорошую работу - это для большинства не ценность?! (с.52).

Может показаться странным, но подспудно не считают образование самостоятельной ценностью не только многие респонденты-инвалиды и их родители, но и сами авторы опроса. Косвенно это подтверждается тем, что и те и другие рассматривают учебу инвалида в вузе главным образом с позиций его реабилитации. Несомненно, учеба в вузе - один из важных путей реинтеграции в общество молодых людей с проблемами физического здоровья. Но какой при этом получится в итоге специалист, по сути, мало кого интересует. Да, видимо, и на работу по полученной специальности мало кто рассчитывает (около 30% родителей, чуть более самих молодых инвалидов). Сколько же из них на практике смогут трудоустроиться в условиях жесткой конкуренции на рынке труда, об этом исследователи глубокомысленно умолчали.

Большинство опрошенных хотели бы получить юридическое или экономическое образование. Сейчас это престижно, модно, но потому и наименее доступно, особенно для инвалида (имеется в виду прежде всего трудоустройство). «Семьи с низкими доходами больше ориентируются на медицинское, педагогическое и сельскохозяйственное направления», согласны они и на гуманитарные и даже «свободные» профессии. Богатых же интересуют только две первые (с.85). Почему так? Связано ли это с проблемой доступности? (Кто побогаче, тот и товар выбирает получше?) Ответа нет. Можно только догадываться. Впрочем, догадаться не так уж и трудно. Надо думать, что самым бедным вообще никакое образование недоступно, поскольку стипендия давно уже потеряла свое экономическое содержание.

Как видим, после знакомства с книгой вопросов не убавилось, пожалуй, даже стало больше. Но, в отличие от справочника, задача хорошей книги в том и состоит, чтобы будить мысль читателя, заставлять его думать самостоятельно, а не формулировать готовые ответы. Далеко не со всеми положениями и выводами авторов можно и нужно соглашаться. Но то, что они сумели подготовить хороший материал для размышления - бесспорно.

РЕЦЕНЗИЯ

на книгу академика РАН А.Г. Гранберга «Основы региональной экономики», допущенной Министерством образования в качестве учебника для студентов

вузов, обучающихся по экономическим направлениям и специальностям

В настоящее время бурно развиваются научное направление и практика организации и развития региональной экономики. Растет число публикаций, проводятся научно-практические конференции по проблемам развития территорий разного уровня. Увеличивается количество экономических специальностей, а соответственно и студентов, изучающих региональную экономику. Поэтому выход данной книги, обобщающей российский опыт создания региональной экономики, необходим.

До издания рецензируемого учебника в России выходили работы, посвященные отдельным вопросам региональной экономики, и, прежде всего, в направлении экономической географии. Академик А.Г. Гранберг, по нашему мнению, рассматривает эти проблемы на качественно ином уровне.

Книга является, несомненно, большим вкладом в успешное изучение региональной экономики, она построена на использовании современных теоретических достижений в этой области. В последующих изданиях автору можно рекомендовать расширить вопросы региональной эффективности и институционального развития регионов.

Книга представляет большой теоретический и практический интерес не только для студентов, но и специалистов, занимающихся преподавательской и исследовательской деятельностью.

А.Ю. Даванков, директор Института социально-экономических и региональных проблем ЧелГУ Т.А. Верещагина, декан экономического факультета ЧелГУ А.А. Голиков, профессор кафедры мировой экономики ЧелГУ

ПЕРВАЯ ПУБЛИКАЦИЯ

И.А.Комарова РЕПРОДУКТИВНОЕ ЗДОРОВЬЕ СТУДЕНТОВ КАК МЕДИКО-СОЦИАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА

Репродуктивное здоровье студентов заслуживает внимания ввиду больших социальных ожиданий от этой группы молодежи. Потребность в реализации себя в роли супруга и родителя относится к основным потребностям человека в том возрасте, к которому относится студенчество. Молодые люди в настоящее время нередко начинают жить половой жизнью довольно рано и не оглядываются на устаревшие, на их взгляд, моральные условности. Сексуальное поведение и репродуктивные установки часто расходятся друг с другом, однако, их нельзя не рассматривать в едином комплексе, говоря о репродуктивном здоровье населения.

УДК 378.013.2

ДОСТУПНОСТЬ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ КАК ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ОСНОВА СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА

Е.А. Аникина, Ю.С. Нехорошев

Томский политехнический университет E-mail: [email protected]

Проанализирована взаимосвязь доступности высшего образования, платности и кредита. Дана классификация форм доступности образования, которая помогает определить приоритеты развития системы образования в целом. Проведен анализ возможности развития российской системы высшего профессионального образования по пути увеличения индивидуальных затрат, а также дана оценка способов преодоления финансовых ограничений семей при получении высшего образования. Делается вывод о необходимости создания оптимальных программ образовательного кредитования.

Ключевые слова:

Система высшего профессионального образования, доступность высшего образования, всеобщность, массовость, финансирование образования.

System of higher education, higher education accessibility, universality, large-scale participation, funding education.

Современная экономика, позиционируемая как инновационная, в значительной степени зависит от качества человеческого капитала страны, формирование которого, в свою очередь, предполагает качественную и разнообразную образовательную систему, включающую, благодаря рыночной экспансии, как формальные, так и неформальные вариации, внесистемные изменения. Подобная трансформация образования, решая проблему доступности, приводит к противоречию целей, ставя под сомнение качество и эффективность предоставляемых услуг.

В этой связи проблемы доступности системы высшего профессионального образования приобретают особую актуальность, поскольку в условиях рынка получение высшего образования не гарантируется государством всем гражданам, а его роль становится решающей с позиций выхода страны на траекторию стабильного экономического развития и внедрения новых технологий.

Достижение Россией приемлемого экономического роста и модернизация экономики невозможны без решения проблемы модернизации образовательной системы и расширения охвата ею всех возрастных и социальных слоев населения. В итоге, возникает необходимость анализа взаимосвязи доступность - платность - кредит.

Под доступностью системы высшего профессионального образования (СВПО) мы будем понимать доступность основных структурных элементов СВПО, а, именно, высших учебных заведений, которые предоставляют услуги высокого качества, независимо от их организационно-правовых форм, типов и видов, реализующих образовательные программы и государственные образовательные стандарты различного уровня и направленности для основной массы населения независимо от социально-экономических факторов (экономическая доступность), а также доступность вступительных экзаменов, образовательных программ

и образовательных стандартов с интеллектуальных позиций для основной массы населения (интеллектуальная доступность). Экономическая доступность предполагает, что финансовые расходы домохозяйств на приобретение услуг качественного высшего профессионального образования (включая сопутствующие расходы) должны характеризоваться таким уровнем, который не поставит под угрозу и не подорвет удовлетворение других первостепенных потребностей, т. е. данные затраты должны составлять такую часть их дохода, которая не является обременительной.

По существу, доступность СВПО можно трактовать еще проще, как уровень затрат на преодоление препятствий, к которым можно отнести финансовые (экономическая доступность) и умственные (интеллектуальная доступность) затраты.

Помимо непосредственного неравенства в доступе к СВПО, выделим неравенство намерений (социальная доступность) - зависимость вероятности намерения, желания поступить в вуз от социальных различий. Неравенство намерений порождено социально-экономическими факторами, которые обусловливают доступность высшего образования в целом, и, в частности, той социальной средой, в которой вырос человек (социальные сети), а также менее значимыми факторами, такими как уверенность, определенность и знание того, что человек имеет право на те или иные действия.

Необходимо определить, какая из доступностей является первичной, а какая вторичной. Для начала отметим, что в российском образовании повторяются мировые тенденции превращения высшего образования из элитного во всеобщее. Его получают не избранные, а большая часть молодых людей, окончивших общеобразовательную школу. В результате на современном рынке образовательных услуг декларируемая всеобщая доступность высшего образования является преимущественно лозунгом, так как во многих странах она трансформиру-

ется в избыточную массовость. Важно подчеркнуть: всеобщность и массовость - разнокачественные понятия. Под всеобщностью будем понимать доступность СВПО для всех, кто обладает талантом, интересом, интеллектуальными способностями для получения высшего образования вне зависимости от социально-экономических факторов (предполагает высокий критерий отбора студентов по интеллектуальным способностям). А под массовостью -доступность СВПО для всех, кто способен нести расходы, связанные с получением высшего образования вне зависимости от таланта, интереса, интеллектуальных способностей (низкий критерий отбора студентов по интеллектуальным способностям).

Таким образом, в российской системе высшего образования на сегодняшний день сложились две подсистемы: одна - «элитного» образования, характеризующегося относительно высоким качеством предоставляемых услуг, и другая - массового высшего образования невысокого качества. Высшее образование низкого качества можно с некоторыми допущениями назвать сравнительно доступным как в финансовом, так и интеллектуальном плане. Возможности получения образования, обеспечивающего высокое качество профессиональной подготовки будущих специалистов, сократились для большей части населения с обеих позиций.

В результате анализ доступности высшего образования должен быть по-разному сфокусирован по отношению к двум существующим системам, предоставляющим образовательные услуги соответственно низкого и высокого качества. Очевидно, что расширение доступности массового низкокачественного высшего образования не может выступать задачей социальной и экономической политики.

Однако, даже с учетом различий в качестве предоставляемых услуг, первичной на сегодняшний день является экономическая доступность, определяющая в целом доступность СВПО.

Данные социологических исследований показывают, что в качестве мотиваций отказа от получения высшего образования часто называются недостаточные финансовые ресурсы семьи, более трети домохозяйств ставят данный фактор на первое место. Здесь стоит отметить, что среди студентов вузов преобладает так называемый «средний класс» (53 % из семей предпринимателей, руководителей и специалистов ). Но даже они, чаще всего (73 %), заявляют, что оплата учебы студента очень ощутима для семейного бюджета, так как требует серьезных ограничений других расходов .

Получается, наиболее избирательная (качественная) часть высшего образования оказывается доступной для относительно небольшого количества студентов, тогда как другие выбраковываются, выбывают из конкурентной борьбы.

Сохранение различий в возможностях получения более высокого уровня образования, обусло-

вленных различиями в способностях к обучению и в затраченных индивидуальных усилиях на освоение знаний, является обоснованным. Доступность высшего образования должна определяться уровнем способностей, талантом, высокими личными инвестициями в человеческий капитал, а не уровнем финансового и социального капитала семьи.

Кроме того, как показывают результаты ежегодных социологических исследований за последние 5 лет, все большее количество родителей стремятся «дать высшее образование» своим детям. Начиная с 2002 г. барьер «школа-вуз» преодолевает более 1,5 млн чел. .

Очевидно, что в условиях растущего спроса на услуги высшего образования прежние методы финансирования оказываются не в состоянии обеспечить масштабную подготовку специалистов на высоком уровне. Это ставит перед системой высшего образования проблему создания таких механизмов финансирования, которые обеспечивали бы расширяющееся производство кадров высшей квалификации при рациональном использовании ресурсов общества и снижении масштабов перераспределительных процессов. По сути, подразумевается отказ от полного бюджетного финансирования и переход к системе частного инвестирования, т. е. переход от системы с частичным возмещением затрат к системе с полным возмещением затрат как к преобладающей, что уже можно наблюдать в современных российских условиях. Система с частичным возмещением затрат представляет собой систему финансирования высшего образования, при которой государство полностью оплачивает стоимость обучения студента в вузе, и частично возмещает (либо вообще не возмещает) затраты на сопутствующие расходы (проживание, учебно-методические материалы, дополнительные услуги, питание и т. д.). Система с полным возмещением затрат предполагает, что все указанные выше затраты полностью несет непосредственно потребитель образовательной услуги (студент и/или его семья).

Однако вопрос о соотношении затрат на образование для всех заинтересованных сторон и о возможности развития российской СВПО по пути увеличения индивидуальных затрат неоднозначен и противоречив с точки зрения обеспечения ее доступности и качества.

Образование - это экономическое благо, поэтому оно не может быть «бесплатным». Если расходы падают не на того, кто учится, или его родителей, то они распределяются на всех прочих граждан страны. Более того, в условиях рыночной системы хозяйствования высшее образование является «смешанным экономическим благом», сочетая в себе черты как общественных, так и частных благ, то есть последствия от потребления образовательных услуг оказываются благом не только для непосредственного потребителя, но и для экономики и общества в целом. Из этого следует еще одна важная особенность высшего образования как сме-

шанного экономического блага, которая состоит в том, что оно имеет положительные внутренние и внешние эффекты.

Это позволяет сделать важный вывод о том, что высшее образование должно в той или иной мере и форме оплачиваться всеми заинтересованными сторонами, к которым относится студент и его семья, предпринимательский сектор, вузы, государство и общество в целом. При этом следует учесть очень важный момент, высшая школа не существует сама по себе, она является частью социального целого и должна ему соответствовать. Поэтому внедрение рынка в сфере образования должно следовать за развитием рынка в экономике.

В этом смысле рынок в образовании, понимаемый как абсолютно свободная, совершенно неконтролируемая и неограниченная игра частных интересов, недопустим. Образование, как уже отмечалось, - благо «смешанное», т. е. не только частное, но и общественное. Но общественная ценность образования имеет определяющее, главное значение. Если образование будет следовать только за логикой развития рыночной экономики, то в ходе конкуренции в образовании будет наблюдаться то же самое, что и в современном предпринимательском секторе. Что приведет к нарушению главных задач и функций высшего образования в обществе. Таким образом, рыночная конкуренция в данной сфере в полной мере нецелесообразна. А существующие здесь рыночные механизмы требуют вмешательства общества и государства. Рынок сам по себе неспособен навести порядок в подготовке специалистов, так как худшие вузы способны предлагать свой «товар» по самой низкой цене.

Таким образом, высшее образование не может ориентироваться только на потребности рынка, то есть частный, корыстный и краткосрочный интерес, оно должно также оставаться общественным благом и служить стратегическим целям развития личности, общества и государства.

Кроме того, образование относится к категории доверительных благ, то есть к тем товарам и услугам, качество которых сам покупатель практически не в силах оценить напрямую даже после их приобретения и вынужден полагаться на информацию, которую он получает от кого-то, в частности от вуза. Иначе говоря, доверительная природа образования обусловливает неопределенность его качества. Однако для образования это не единственный вид неопределенности. Еще один ее источник - отсутствие у абитуриента в момент принятия решения информации о том, насколько полезной и ценной окажется выбранная им профессия. Соответственно, и здесь он вынужден полагаться на сигналы извне.

Доверительная природа данного блага открывает широкие возможности для оппортунистического поведения более информированных игроков рынка. При этом даже установленный факт оппортунизма в форме предоставления заниженного качества образовательных услуг необязательно по-

зволит покупателю получить от вуза компенсацию - ведь последствия такого образования обнаруживаются не сразу. Именно поэтому на образовательном рынке, как нигде, актуальны механизмы, которые дисциплинировали бы продавцов и не давали им воспользоваться информационной асимметрией. Это должны быть не контрактные, а институциональные механизмы. А проблема дизайна таких механизмов и их эффективности напрямую связана с проблемой финансирования образования.

Таким образом, образовательная политика, которая не учитывает институциональную среду, приводит к негативным экономическим последствиям для высшего образования. В целом, можно сделать вывод о неизбежности параллельного сосуществования двух систем образования с частичным и полным возмещением затрат. Так оно в реальности и существует, нет ни одной страны в мире, где высшее образование для населения было бы полностью бесплатное, и нет ни одной, где бы оно было полностью платным. Пропорции различаются, но вероятно во многом предопределены особенностями социальных систем; в социально ориентированных государствах (развитых странах Европы, например, в Германии) преобладает система с частичным возмещением затрат, а в странах, ориентированных на рынок, доля мест с полным возмещением затрат в вузах много выше.

Что касается России, то средств на повышение качества подготовки, на модернизацию вузов и достойное вознаграждение преподавателям в государственном бюджете явно недостаточно. В этой связи происходит постепенное преобладание системы высшего профессионального образования с полным возмещением затрат.

Исходя из сложившейся ситуации в сфере высшего образования в России, можно сделать вывод, что проблема экономической доступности СВПО в будущем будет только усиливаться, что может привести к крайне нежелательным последствиям для социально-экономического развития страны. Чтобы этого избежать, необходимо предусмотреть способы решения указанных проблем. Одним из таких способов является развитие системы государственных (или частных) образовательных займов и субсидий, которые в современном мировом опыте развития высшего образования рассматриваются как механизмы обеспечения равного доступа к СВПО населения, принадлежащего к разным слоям общества. Но здесь возникает вопрос: а могут ли российские семьи это позволить?

К сожалению, у большинства населения на сегодняшний день уровень доходов ниже среднего . В результате, лишь 25...30 % семей могут потенциально принимать участие в финансировании образования детей. По оценкам специалистов, к 2010 г. количество таких семей вырастет до 40.45 % . Поэтому большинство россиян полагает, что образование, в том числе и высшее, должно быть бесплатным. В связи с чем 70 % семей

Ориентируются, в первую очередь, на возможность поступления их детей на бюджетное отделение, а обучение за плату рассматривают как запасной вариант, то есть платность для потребителей образовательных услуг выступает как компенсаторный механизм.

Таким образом, получаем наглядное подтверждение того факта, что решающей причиной, ограничивающей доступность качественного высшего образования, являются расходы, связанные с его получением. В целом, для среднестатистического россиянина доля затрат на обучение на одного члена семьи составляет порядка 35 % его дохода . Поэтому не случайно три четверти семей абитуриентов вузов (73 %) полагает, что учеба детей потребует серьезных ограничений в их семейном бюджете . При этом для большинства из них (54,6 %) нагрузка на семейный бюджет будет весьма ощутимой, а для 28,5 % - разумной. Практически незаметной нагрузка на семейный бюджет будет лишь для 3,4 % родителей .

Как видно, финансовые возможности российских домохозяйств явно недостаточны для того, чтобы в условиях постепенного преобладания системы с полным возмещением затрат обеспечить оплату обучения всем студентам.

Безусловно, вводить повсеместно систему высшего образования с полным возмещением затрат государство не собирается, более того на сегодняшний день оно не в состоянии этого сделать, поскольку в соответствии с Конституцией РФ (ст. 43, п. 3) «каждый вправе на конкурсной основе бесплатно получить высшее образование в государственном или муниципальном образовательном учреждении и на предприятии» . Исходя из этого, следует предположить, что государство будет оплачивать обучение такого количества людей, которые, во-первых, необходимы ему самому для целей эффективного функционирования и выполнения своих главных задач, связанных, прежде всего, с обеспечением национальной безопасности страны. Во-вторых, той части талантливых молодых людей, которые хотят и могут учиться. Для остальной части граждан получение высшего образования будет, и уже, по сути, является их личным вопросом, в решении которого государство должно помогать им, как это делается во всех развитых странах, например, за счет специальных грантов и кредитами на обучение.

Действительно в условиях неизбежного сокращения бюджетных мест в вузах и актуализации проблемы экономической доступности СВПО для большинства россиян логичным вариантом решения данной проблемы является развитие института образовательного кредитования, как демпферного способа перехода от системы образования с частичным возмещением затрат к системе с полным возмещением затрат как преобладающей. Это обусловит повышение экономической доступности СВПО, что в свою очередь, может вызвать неоднозначные и противоречивые последствия:

1. Вузы, поставленные в жесткие условия конкурентной борьбы за абитуриентов, при прочих равных условиях, будут вынуждены принимать всех желающих, которых окажется достаточно много, т. к. финансовая проблема, являющаяся на сегодняшний день основным сдерживающим фактором в получении высшего образования, будет решена при помощи кредита. В результате получаем систему массового высшего образования низкого качества со всеми вытекающими последствиями.

2. Возможно и другое развитие ситуации, являющееся более вероятным вариантом, нежели первый, учитывая современные тенденции. Преобладание системы обучения с полным возмещением затрат может вызвать существенное сокращение желающих получить высшее образование, так как для большинства финансовая проблема не будет решена с помощью образовательного кредита из-за его дороговизны и/или консервативности российского общества, выражающееся в нежелании населения в силу социокультурных и ментальных особенностей брать какие-либо кредиты. Подтверждением является следующий факт: на сегодняшний день каждая вторая семья (57 %) абитуриентов вузов готова, в случае необходимости, занять крупную сумму на оплату обучения. Половина (51 %) -знает о существовании образовательного кредита, но воспользоваться им на приемлемых условиях готовы лишь чуть более трети семей (35 %) , а фактически воспользовались всего 1.2 %. При этом большинство глав домохозяйств полагают, что такой кредит должен быть беспроцентным и должен списываться в том случае, если человек направляется после получения диплома на работу в те места и за ту зарплату, которые будут предложены государством.

В целом, указанные особенности в сфере образовательного кредитования соответствуют общему отношению россиян к займам, а именно, нежеланию брать кредиты и боязни перспективы жизни в долг. Так, согласно исследованиям Фонда «Общественное мнение» , лишь 36 % населения за последние 2-3 года доводилось пользоваться кредитом (брать кредит в банке или покупать в магазине товары в кредит). При этом 61 % в принципе не допускает для себя в будущем возможность воспользоваться каким-либо кредитом. Из тех же, кто готов к займам, лишь немногие (3 %) рассматривают вариант кредита на образовательные нужды .

В результате в данной ситуации возможно либо массовое сокращение вузов, вследствие чего страна получит качественную СВПО, доступную и в финансовом, и интеллектуальном плане лишь ограниченному количеству граждан; либо, если количество вузов останется прежним, в стране будет существовать СВПО низкого качества, доступная финансово и интеллектуально. По сути, указанные тенденции уже наблюдаются в современном обществе, поэтому если ничего не предпринимать, то они будут усиливаться.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в современных условиях большая часть населения еще не готова к образовательным кредитам ни в финансовом, ни в ментальном плане. В силу выявленных особенностей российского общества, приходим к выводу, что образовательный кредит может быть лишь частичным механизмом повышения экономической доступности СВПО, способным оказать помощь преимущественно состоятельным слоям населения («среднему классу» и выше), если таковая им вообще нужна. Для «меньшинства», под которым понимается определенная часть общества, характеризующаяся наличием меньшей власти, которая часто, но не всегда, малочисленна по сравнению с доминирующей (многочисленной) группой и обладает сравнительно худшими возможностями выбора, образовательный кредит практически не решает проблему экономической доступности СВПО по многим причинам, связанным преимущественно с их негативным отношением к возможности займов не столько из-за личных экономических расчетов, сколько из-за неприязни к долгам. Поэтому для таких студентов нужны особые решения, направленные на повышение доступности СВПО. Что, однако, не свидетельствует о ненужности образовательного кредитования как института.

Необходимость разработки новых подходов к привлечению частных ресурсов в образование обусловлена в целом невысоким уровнем доходов населения и необходимостью предоставления для него удобных и выгодных схем накопления.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Затраты домохозяйств на образование и социальная мобильность. Информационный бюллетень. - М.: ГУ-ВШЭ, 2006. -56 с.

2. Федеральная служба государственной статистики. 2009. ИЯЬ: http://www.gks.ru (дата обращения: 22.01.2009).

3. Абанкина И.В., Домненко Б.И., Левшина Т.Л., Осовецкая Н.Я. Перспективы образовательного кредитования в России // Вопросы образования. - 2004. - № 4. - С. 64-88.

4. Андрущак Г.В., Прахов И.А., Юдкевич М.М. Стратегии выбора высшего учебного заведения и подготовки к поступлению в вуз // Проект «Образовательные стратегии абитуриентов». -М.: Вершина, 2008. - 88 с.

5. Образовательные траектории детей и взрослых: семейные стимулы и издержки. Информационный бюллетень. - М.: ГУ-ВШЭ, 2007. - 40 с.

Следует учесть, что в стратегиях семей есть различия. Семьи, испытывающие материальные трудности, чаще оплачивают обучение из накоплений старшего поколения (родителей) или занимают деньги в долг. Семьи с более высокими доходами («средний класс» и выше) оплачивают учебу преимущественно из текущих заработков родителей.

Все это ставит на повестку дня вопросы развития механизмов частного инвестирования в образование. На наш взгляд, основными проблемами их становления являются:

Отсутствие механизмов прямой государственной поддержки частных инвестиций через развитие как программ частного, так и государственного кредитования и субсидирования;

Неразвитость системы финансовых инструментов целевых сбережений, позволяющих распределить во времени расходы, связанные с получением образования, и снизить, таким образом, нагрузку на семейный бюджет (образовательные ценные бумаги, образовательное страхование, образовательное кредитование).

Из анализа изложенного материала следует, что для большинства студентов обучение в качественном вузе сопряжено с очень высокими затратами; при имеющейся возможности получить высшее образование не самого высокого качества, но доступного по финансам и интеллекту, многие домохозяйства делают выбор в пользу последнего. В сложившейся ситуации, хорошо спланированные студенческие ссуды могут способствовать решению данных проблем.

6. Конституция Российской Федерации // Гарант-студент. Специальный выпуск для студентов, аспирантов и преподавателей [Электронный ресурс].- 2009. - 1 электрон. опт. диск (CD-ЯОМ).

7. Заемщики: выплаты по кредитам во время кризиса. - Опрос населения: отчет // Фонд общественное мнение. 2009. ИЯЬ: http://bd.fom.ru/report/map/d090312 (дата обращения: 22.01.2009).

Общая социально-экономическая и демографическая ситуация в республике в последнее время привела к обострению проблем доступности качественного образования и последующего трудоустройства молодежи, проживающей в сельской местности.

Говорят и пишут о сельской школе многое. Содержание, как научных трудов, так и околонаучных исследований сети сельских общеобразовательных школ далеко не однозначно. Однако события в нашей республике неумолимо развиваются в направлении - школы сокращают. Экономика должна быть экономной, а затраты на содержание сельских школ признаны неэффективными.

Оптимизация сельских школ с целью развития образования на селе и создания условий для обеспечения доступности и высокого качества сельского образования - одно из приоритетных направлений модернизации образования ПМР. Из аналитических отчетов руководителей сельских школ следует, что, благодаря открытию профильных классов, за последние два года качество образования выпускников улучшилось, повысился процент поступления в высшие и средние профессиональные учебные заведения. Но, как отмечают директора школ, абсолютное большинство выпускников сельских школ, поступивших в вузы, в родное село не возвращаются. Поэтому, как ни парадоксально это выглядит, более доступное высшее образование способствует тому, что село остается без притока молодых кадров.

Главная проблема сельского социума: отсутствие жизненных перспектив

для большинства жителей села. Депрессия, груз обрушившихся экономических проблем изолирует семью, оставляя ее наедине со своими бедами. Происходит резкое снижение жизненного уровня многих семей, ухудшение социального самочувствия подростков и молодежи, родителей, имеющих несовершеннолетних детей. Следствие - распад духовных ценностей, проявляющийся в утрате идеалов, растерянности, пессимизме, кризисе самореализации, отсутствии доверия по отношению к старшим поколениям и официальным государственным структурам, что порождает правовой нигилизм. Но в то же время единственным стабильно функционирующим социальным институтом на селе осталась школа: «Для нас очень важно само присутствие учителя на селе, сельского интеллигента, задающего культурный уровень среде. Уберите учителя из села, и вы получите деградирующую среду. Сельская школа, без сомнения, является средством окультуривания среды, социальной стабильности сельского социума».

В этой же среде бездуховного вакуума находится и сельский учитель. Сегодня возникла необходимость включить в работу Приднестровского Государственного института развития образования наиболее эффективные из множества путей сохранения учительской культуры на селе, а именно система повышения квалификации учителей по накопительному принципу. Подобная система деятельности включает в себя:

Системные семинары с выездом в отдельные организации общего образования;

работу в составе педагогического актива, обеспечивающую вовлечение сельских учителей в организационно-технологическое сопровождение семинаров республиканского уровня наравне с представителями городских организаций общего образования, организаций начального и среднего профессионального образования (конференций, выставок-презентаций и др.).

Общество, находящееся в условиях всеобщей модернизации, требует от подростка умения быстро адаптироваться к новым условиям существования. Перед педагогом, работающим в условиях села, возникает проблема: как в условиях жесткой рыночной конкуренции, смещения ценностного вектора личности от высоких идеалов к идеалам материального достатка, наживы сохранить нравственные качества подрастающего человека.

В школьный период дети, подростки, юношество не включены последовательно в сферу деятельности общества, не участвуют в обсуждении тех проблем, которыми живут взрослые, - трудовых, экономических, экологических, социально-политических и др. А это приводит к инфантилизму, эгоизму, духовной опустошенности, к острому внутреннему конфликту и искусственной задержке личностного развития молодых людей, лишает их возможности занять активную социальную позицию. Педагогический коллектив считает наиболее эффективным средством формирования и развития активной социальной позиции подрастающих жителей села особые формы школьного самоуправления. Специфика данных форм состоит в том, что они сочетают, с одной стороны, активное участие обучающихся в традиционных для нашей территории акциях (к примеру, в днях школьного самоуправления), с другой стороны, включают их в общественную жизнь родного села. Среди нетрадиционных средств формирования активной жизненной позиции подрастающих сельчан - функционирование Детских службы, принимающих участие в сельских сходах, работа, организующая творческие выставки совместных семейных работ учащихся и их родителей и многое другое.

Проблема иного плана - имеющий место неучет половых, возрастных, индивидуальных и других особенности обучающихся. Далеко не все виды деятельности, организуемые сельской школой, способствуют развитию у детей и подростков духовной культуры. Часто акцент делается на качестве знаний, а не на психическом и духовном развитии школьников. Однако педагоги сельских организаций образования, инициирующие модернизационные процессы, отмечают ряд важных аспектов:

• · школа, являясь в большинстве случаев единственным культурным центром села, оказывает значительное влияние на его развитие; важно установление тесного взаимодействия школы и социального окружения с целью использования его потенциала в воспитательной работе;
• · ограниченные возможности для самообразования сельских школьников,
• · отсутствие учреждений дополнительного образования, учреждений культуры и досуга обуславливают необходимость организации познавательной деятельности учащихся во внеучебное время на базе школы и целесообразность использования для этого объединений кружкового, клубного типа, куда включаются школьники разного возраста, педагоги, родители, социальные партнеры (представители администрации села) в зависимости от их интересов и способностей;
• · в сельской школе складываются благоприятные условия для использования в воспитательной работе окружающей природы, сохранившихся на селе традиций, народного искусства, богатого духовного потенциала;
• · в жизни сельского школьника значительное место занимает трудовая деятельность, что при нерациональной организации смены видов деятельности подростка влияет на снижение значимости образования в целом на селе.

Сельские учителя признают, что на недостаточном уровне ведется работа школы с семьёй, во многом обуславливающая гражданскую пассивность родителей по отношению к судьбам детей. К сожалению, на данном этапе в большинстве сельских организациях общего образования работа с родителями имеет характер одноразовых акций. Эффектность данных мероприятий бесспорна, однако их системную эффективность в деле формирования гражданской активности родителей оценить не представляется возможным.

Проблемным видится и то, что к ведущим ценностям родители, учителя и воспитатели относят здоровье, а в реальной жизни на селе исследования отмечают рост оборота наркотиков, курение, пьянство. Интересной представляется по формирования ценностного отношения к здоровью будущих защитников Отечества что предполагает в летний период организацию работы полевого лагеря. Идея военизированных лагерей, безусловно, не является инновационной. Однако данный подход к условиям, факторам, деталям реализации данной идеи делает ее действительно эффективной. Для руководителя лагеря, воспитателей, руководителей начальной военной подготовки каждая смена в таком лагере - тщательно смоделированная деловая игра. Находящиеся в условиях военизированной обстановки мальчишки учатся действовать в условиях чрезвычайных ситуаций, постигают азы первой медицинской помощи, узнают интересные сведения о новинках военной техники. Чувствуя локоть товарища, осознавая свою ответственность за его жизнь в условиях чрезвычайной ситуации, подростки приобретают иной взгляд на собственную жизнь и здоровье.

К сожалению, преобладающее количество учителей из сельских организаций образования своим главным делом считают передачу знаний, умений, навыков обучающимся. Однако вопрос об эффективном применении в жизни приобретенных в школе знаний, умений и навыков остается для самостоятельного решения выпускникам и их родителям.

Одним из важнейших факторов успешности в современной жизни является доступ к современной информации. Не секрет, что жители многих сельских поселений лишены возможности подключения к информационным сетям. Наибольший ущерб этот факт приносит той части сельского населения, которая способна и готова осуществлять самообразование. Становится невозможной реализация дистанционного обучения.

Осуществляя выход из кризиса образования в условиях социально-экономических изменений, мы, понимаем, что это возможно лишь на основе детально проработанной стратегии, учитывающей как реальную ситуацию, сложившуюся в сфере образования, действующие в ней тенденции и отношения, так и отдельные дела каждой школы.

В наше время воспитательные возможности сельского социума снизились.

Школа становится единственным средством духовного возрождения села. Разумеется, одной школе не разрешить все кризисные ситуации, но сельская школа может помочь взрослеющему человеку осуществить принцип свободного гражданского выбора, готового к разумному выбору жизненных позиций. Именно такой выпускник будет успешен в жизни и труде.

Л..В. Латыпова

к.э.н., доцент кафедры менеджмента

Сургутский государственный педагогический университет

Проблема доступности высшего профессионального образования

Рассмотрим гарантированность государством высшего профессионального образования для граждан России.Для этого следует рассмотреть следующие документы:

Конституция Российской Федерации;

Закон РФ «Об образовании»;

Федеральный Закон РФ «О высшем и послевузовском профессиональном образовании»;

Национальная доктрина образования в РФ до 2025 года;

Концепция модернизации российского образования на период до 2020 года.

Проанализировав данные документы, следует вывод, что во всех вышеперечисленных документах государством не гарантировано доступность высшего профессионального образования. Отсутствие государственных гарантий доступности высшего образования В.И. Сухочев, ректор Кумертауского института экономики и права, объясняет следующими причинами, с которыми трудно не согласиться: во - первых, либо государство не может или не хочет дать таких гарантий; во - вторых, либо государство искусственно ограничивает доступ граждан к получению высшего профессионального образования; в - третьих, либо у государства нет достаточных средств на финансирование учебных заведений высшего профессионального образования. На взгляд В. И. Сухочева, именно третья причина - отсутствие у государства достаточных финансовых средств на финансирование - пока не позволяет гарантировать доступность высшего образования. В то же время он не исключает из числа основных причин и вторую причину, то есть искусственное ограничение доступа граждан к высшему образованию, поскольку, по его мнению, государство исходит из необходимости соблюдения пропорциональности уровня профессиональной квалификации трудоспособного населения России степени сложности выполняемых работ в различных отраслях хозяйственного комплекса России. Об этом прямо сказано в Федеральной программе развития образования на 2000-2005 годы в подразделе ожидаемых результатах реализации: «…обеспечение динамичного и оптимального (выделено - В.С.) соотношения численности специалистов, имеющих среднее профессиональное и высшее профессиональное образование, в экономике и социальной сфере».

На доступность высшего образования влияют следующие факторы: экономический - способность оплаты семьи курсов, необходимых для поступления в ВУЗ и весь сам процесс обучения; территориальный - место проживания семьи; статусный - стремление родителей сохранить для детей достигнутого семьей уровня общественного положения ее членов.

Высшее профессиональное образование труднодоступно для следующих групп: учащихся сельских школ; вернувшихся из армии; учащихся из семей мигрантов; инвалидов; учащихся ПТУ, ССУЗов, учащихся из бедных, неполноценных, безработных семей, а так же для беспризорных детей и выпускников детских домов.

Для более подробного изучения постановленного вопроса, рассмотрим доступность высшего образования для некоторых групп.

Для начала рассмотрим предоставляемые льготы для населения при поступлении в ВУЗ и льготы при оплате за обучение.

При поступлении в ВУЗ вне конкурса принимаются:

дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей, а также лица в возрасте до 23 лет из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей;

граждане, подвергшиеся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС;

граждане в возрасте до 20 лет, имеющие только одного родителя - инвалида I группы, если среднедушевой доход семьи ниже величины прожиточного минимума, установленного в соответствующем субъекте Российской Федерации

граждане, проходившие в течение не менее трех лет военную службу по контракту в Вооруженных Силах РФ

дети-инвалиды, инвалиды I и II групп, которым согласно заключению федерального учреждения медико-социальной экспертизы не противопоказано обучение в соответствующих высших учебных заведениях

Преимущественным правом на поступление в вузы пользуются:

граждане, уволенные с военной службы;

дети военнослужащих, погибших при исполнении обязанностей военной службы;

дети лиц, погибших или умерших вследствие военной травмы;

Скидкой в размере 20% при оплате обучения за I семестр обучения пользуются следующие категории студентов:

Демобилизованные или уволенные в запас из рядов Вооруженных Сил РФ в год поступления или в предыдущем календарном году;

Участники боевых действий в «горячих точках» (в соответствии с ФЗ от 12.01.1995г. № 5-ФЗ «О ветеранах»)

Победители областных профильных олимпиад Министерства общего и профессионального образования Свердловской области, Департамента образования г. Екатеринбурга, а также иных региональных олимпиад;

Лица, окончившие учреждения среднего (полного) общего образования, начального и среднего профессионального образования с медалью или имеющие диплом с отличием.

Скидка при оплате семестра в размере 20% при отсутствии академических задолженностей в предыдущем семестре по их заявлению предоставляется студентам, потерявшим в период обучения одного из родителей, сиротам или оставшийся без попечения родителей, студентам-инвалидам, студентам, родители (родитель) которых - инвалиды (инвалид), многодетным семьям (3 и более детей). Студентам - члены одной семьи предоставляется скидка 10%, студентам - члены одной семьи, имеющие на иждивении несовершеннолетнего ребенка - 15%, рождение ребенка в период обучения - скидка студенту-родителю 30% в текущем семестре, в последующих - 20%.

При наличии документально подтвержденных причин (болезнь, задержка зарплаты, иные причины) отдельным студентам по их заявлению могут быть разрешены:

Отсрочка оплаты;

Помесячная оплата.

Высшее образование труднодоступно, прежде всего, на мой взгляд, для инвалидов. По данным Министерства Образования РФ, в стране неуклонно растет количество ВУЗов. За период с 1990 года по 2005 год их количество выросло с 514 до 1 068. Причем в большей степени растет число негосударственных ВУЗов, которых в 1990 году по стране не насчитывалось ни одного, а к 2005 году было зарегистрировано уже 413 коммерческих высших учебных заведения. Значительный рост ВУЗов увеличивает шансы на получение высшего образования, но далеко не все ВУЗы приспособлены к тому, чтобы у них обучался инвалид. Лишь немногие ВУЗы достаточно оснащены, чтобы в них могли обучаться люди с ограниченными возможностями. Такими ВУЗами являются: Санкт-Петербургский университет им. Герцена, Московский государственный педагогический университет (бывший МГПИ им. Ленина), Челябинский госуниверситет, Уральский государственный педагогический университет, Красноярский государственный торгово-экономический институт, Новосибирский государственно-технический университет, Кубанский госуниверситет. Конечно, проблема очевидна, ВУЗов мало. Но помимо традиционного вида обучения, имеется дистанционный вид. Оно позволяет инвалидам, да не только им, получить высшее профессиональное образование с помощью Интернета. Имеются множество положительных моментов, которые дает гражданам дистанционное обучение, среди них: обучение в индивидуальном темпе, свобода, гибкость, доступность, технологичность обучения, социальное равноправие, а так же дистанционное обучение дешевле традиционного. Следует не забывать, что имеются так же минусы дистанционного обучения. Дистанционное обучение может быть недоступно по ряду причин, таких как неспособность платы за обучение или плохая техническая оснащенность. Дистанционное обучение повышает доступность получения образования, особенно для инвалидов, для которых перемещения довольно затруднительны.

Рассмотрим доступность высшего образования для учащихся сельских школ.

Во многом для учащихся сельских школ наибольшее значение имеет территориальный фактор. Учащимся трудно приспосабливаться к новой среде обитания, существует сложность в получении места жительства при нехватке мест в общежитии, предоставляемом университетом, в котором будет обучаться абитуриент. Так же учащимся сельских школ выдают недостаточное количество знаний, необходимых для поступления в университет, следовательно, это ведет за собой траты на репетиторства, на оплату дополнительных курсов и др., что требует от родителей учащегося дополнительные ресурсы. В основном родители учащегося просто не способны оплатить обучение в ВУЗе, так как в селах очень низок среднедушевой доход, а так же имеется сложность в получении работы. Учащимся сельских школ трудно поступить в ВУЗ, тем более на престижные специальности, конкурс на них очень высок, имеется большая вероятность того, что на бюджетные места они не поступят. Хотя конечно это зависит от сдачи ЕГЭ, количества баллов набранные ими в результате тестирования. В случае хороших показателей учащиеся сельских школ могут пройти конкурс и поступить на бюджет. Таким образом, учащиеся сельских школ могут поступить в ВУЗ на не престижные специальности.

Затронув тему влияния ЕГЭ на доступность образования, считаю необходимым его рассмотреть. Единый государственный экзамен сдают все учащиеся 11 классов. Имеются обязательные предметы для тестирования, а так же предметы на выбор. Тестовая программа разделена на три части, что позволяет оценить реальные знания учеников, ученикам так же просто сориентироваться при решении данного теста. Уверенно решив первую часть ЕГЭ, они будут точно знать, что оценка удовлетворительно уже у них в аттестате, вторая часть предполагает, соответственно, оценку хорошо, третья часть - отлично. В школах перед проведением ЕГЭ проводятся тщательная подготовка и пробные тестирования. ЕГЭ дает большие шансы на поступление в ВУЗ. На мой взгляд очень хорошая программа, дающая способным детям возможность получить высшее профессиональное образование.

Для мигрантов недоступны многие социальные услуги, включая образование. На доступность образования влияют такие факторы как:

знание языка. Этот фактор имеет наиважнейшую роль в получении высшего образования. Практически всем русский язык является вторым по изучению, если не третьим, но по значимости первым. Плохое знание русского языка сокращает возможности в получении высшего профессионального образования, поскольку ЕГЭ по русскому языку является обязательным для всех учащихся школ. Из-за незнания русского языка, большого отрыва в знаниях между учащимися местного населения и приезжих, бывает трудно преподавателям в школе дать достаточное количество знаний учащимся из семей мигрантов. Все это ведет к низкому уровню качества среднего образования, а следовательно доступ к получению высшего образования будет затруднителен.

материальное положение. В основном, мигранты, жившие в своей стране, занимали неплохое социальное и экономическое положение, но, переехав в Россию, их положение во многом ухудшилось. С чем это связано? Мигрантам предоставляются низко квалифицированные рабочие места, на которое претендует местное население. Часты случаи, что бывшие городские семьи, на протяжении нескольких поколений занимавшиеся интеллектуальным трудом, вынуждены селиться в российских селах и "переквалифицироваться" на ручной сельскохозяйственный труд.

место проживания. На формирование установки на получение высшего образования сильное влияние оказывает характер населенного пункта, в котором проживал ребенок, как в момент выезда с прежнего места жительства, так и в настоящее время. Учащимся сельских школ, как было сказано выше, а тем более мигрантам, будет довольно затруднительно попасть в ВУЗ, чем жителям крупных городов.

наличие паспорта и правового статуса. Некоторым семьям иногда трудно получить паспорта РФ, бывает, что у семей имеются только паспорта из страны, где они прежде проживали. В основном паспортов не имеют мигранты из стран СНГ и Балтии. Отсутствие правового статуса ограничивает доступ мигрантов к получению высшего образования.

Численность студентов из стран СНГ, обучавшихся на дневных отделениях в гос. ВУЗах России заметно возросло, с 1999-2001 гг. оно составляло 18,3 тыс. человек, в 2006-2007 гг. - 25,3 тыс. чел. Численность иностранных студентов, обучавшихся в государственных вузах России (Балтия, Европа, Азия, США, Латинская Америка, Канада, Африка, Ближний восток, Австралия, Новая Зеландия) возросло незначительно в 2001 г. составляло 59,9, в 2005 - 60,9 тыс. человек. Рост миграции, а, следовательно, студентов-мигрантов преодоление препятствий на пути к получению высшего образования, таких как изменение их материального положения, место проживания, разработки дополнительных курсов для повышения уровня знаний должны активно рассматриваться и решаться.

В заключение скажу, что, на мой взгляд, высшее образование доступно по-разному, для разных слоев населения. Нельзя сказать, что оно не доступно. Государство стремится расширить возможности получения высшего образования. Конечно, не отрицаю тот факт, что ЕГЭ и ГИФО, различные образовательные кредиты, выдаваемые студентам, выпускникам - это мало для того, чтобы высшее образование стало доступным для любого гражданина. Государству необходимо решить многие проблемы, необходимы изменения и определенные четкие нормативно-правовые акты, в которых будут точно обозначены льготы даваемые государством для населения, и то образование которое будет доступно для каждого гражданина страны.

Список литературы

Государственные гарантии доступности образования. В.И. Сухочев

Ориентация детей мигрантов на получение высшего образования. Е.В. Тюрюканова, Л.И. Леденева / Социологические исследования - №4 - 2005 - С.94-100

Ю. Юткина. Дистанционное образование: плюсы и минусы. Web: http://www.distance-learning.ru/db/el/0DD78502474DC002C3256F5C002C1C68/doc.html

Высшее образование: правила и реальность / Авт. коллектив: А.С. Заборовская, Т. Л. Клячо, И.Б. Королев, В.А. Чернец, А.Е. Чирикова, Л.С. Шилова, С.В. Шишкин (отв. ред.) - М.: Независимый институт социальной политики, 2004.

И.В. Рассадникова. Проблемы доступности высшего профессионального образования для лиц с ограниченными возможностями здоровья

Введение в проблему

1. Роль планирования образовательной карьеры

2. Проблема платности высшего образования

3. Роль ЕГЭ в доступности высшего образования

Резюме

Литература

Введение в проблему

Вопросы развития образования в нашей стране - это горячие вопросы, они сейчас затрагивают интересы практически каждой российской семьи. Один из таких вопросов - доступность высшего образования.

С 2000 года число принятых в вузы превышает число тех, кто успешно окончил 11 классов и получил аттестат зрелости. В 2006 году этот разрыв достиг 270 тыс. человек. Прием в вузы в последние годы превысил 1,6 млн. человек.

Но уже не за горами резкий спад числа абитуриентов в силу демографических причин. Еще год-два число выпускников школ будет превышать 1 млн. человек, а затем снизится примерно до 850-870 тыс. Если судить по ситуации последних лет, в вузах должен возникнуть огромный избыток мест, и проблема доступности перестанет существовать. Так это или не так?

Сейчас иметь высшее образование стало престижным. Изменится ли эта ситуация в ближайшей перспективе? В значительной мере бытующее отношение к проблемам высшего образования складывается под воздействием тех тенденций, которые мы наблюдаем, - и оно достаточно инерционно. В 2005 году трудно поверить, что в начале 90-х годов прошлого века молодежь думала, идти в вуз или нет. Многие тогда предпочли сделать выбор в пользу «реального дела», а теперь «добирают» образование, чтобы закрепить тот социальный статус, который получили, отложив свою учебу на более поздний срок.

Но значительная часть поступающих в вузы идет туда в последние годы уже только потому, что не иметь высшего образования становится просто неприличным. Более того, поскольку получение высшего образования делается социальной нормой, работодатель предпочитает брать на работу тех, кто его получил.

Итак, учатся все - раньше или позже, но учатся, хотя и по-разному. И нам в условиях образовательного бума трудно представить себе, что через год или два положение в системе высшего образования может измениться и, соответственно, изменится наше восприятие многих проблем, связанных с поступлением в высшую школу.

1. Роль планирования образовательной карьеры

30 июня 2007 года Независимый институт социальной политики (НИСП) провел международную конференцию, посвященную результатам масштабного проекта «Доступность высшего образования для социально-уязвимых групп». Говоря о доступности высшего образования, мы во многом будем опираться на эти исследования, которые для России уникальны. Одновременно мы остановимся на результатах другого интереснейшего проекта «Мониторинг экономики образования», который уже третий год ведет ГУ-ВШЭ.

Как показывают результаты обоих исследований, стремление получить высшее образование и готовность платить за обучение характерна практически для всех российских семей: и для семей с высокими доходами, и для семей с очень скромным достатком. Готовы платить родители и с высоким уровнем образования, и с низким. Однако разные ресурсы семей приводят детей к разным результатам. Это обуславливает не только то, в какой вуз в конечном итоге поступит ребенок, но и то, на какую работу он сможет претендовать после получения высшего образования. Но разные финансовые возможности семей начинают влиять на образование ребенка намного раньше, чем речь заходит о поступлении в вузы.

Эти возможности определяются уже школой, в которую пошел учиться ребенок. Если еще 20 лет назад можно было просто отдать сына или дочь в соседнюю с домом школу, то теперь школу надо «правильно» выбрать. Правда, и 20, и 30 лет назад качество школы во многом оценивалось по тому, как ее выпускники поступали в вузы: в хорошей школе поступали все или почти все. Сколько бы сейчас видные деятели образования не говорили, что школа не должна готовить в вуз, что установка на поступление деформирует образовательный процесс, калечит психику ребенка и создает у него неправильные жизненные установки - школа продолжает готовить в вуз. Но если раньше можно было сказать, что у хорошего учителя все поступают, и это дополняло характеристику школы, то сейчас хорошая школа - это необходимое, но, как правило, далеко не достаточное условие поступления в тот вуз, в который ребенок хочет поступить или в который хочет определить его семья. А об учителе теперь почти и не вспоминают. Вместе с тем, в последние годы идет формирование образовательных сетей вузов, и в зависимости от того, относится школа к ближнему или дальнему кругу такой сети, возможности попадания ребенка в выбранный вуз возрастают или уменьшаются.

Однако реально образовательная карьера ребенка начинается еще до школы. Родителям ныне приходится задумываться о ней буквально с его рождения: в какой детский сад он пойдет, как попасть в престижную школу, какую из них закончить. Можно сказать, что сейчас с самого раннего детства идет накопление «кредитной» образовательной истории ребенка. Важно уже не только то, как он учился, но и где. Поступление или непоступление в конкретный вуз является логичным продолжением образовательной карьеры, хотя вузом дело не заканчивается.

Следовательно, от того, насколько рано задумывается семья о перспективах образования своего ребенка, зависит сейчас очень много. И именно доступ в хороший детский сад и хорошую школу во многом определяют доступ в хороший вуз. Когда мы говорим о проблемах сельской школы, то мы, прежде всего, акцентируем внимание на том, что в сельских школах качество обучения ниже, чем в городских. Это, как правило, справедливо, но это далеко не вся правда. На селе ребенок идет в тот детский сад, который есть: у его семьи нет выбора. Он идет в единственную школу, у него опять нет выбора. Поэтому его родители не думают о его образовательной карьере; точнее, они могут задуматься о ней достаточно поздно, когда вопрос, идти ли учиться в вуз и, если да, то в какой, встанет уже во весь рост.

Аналогичная проблема и у детей из малых и даже средних городов. Возможности выбора малы у них с самого начала, и ограниченность выбора вуза это только закрепляет и подтверждает.

Если же говорить о возможностях выбора школы для детей в столицах (Москве и Санкт-Петербурге), то они здесь выше. Роль играют не только более высокие доходы населения, но и наличие развитой транспортной сети, позволяющей школьнику, особенно старшекласснику, добраться до школы на другом конце города.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что образовательные возможности, предоставляемые Москвой, существенно выше, чем в других регионах страны. Об этом, в частности, свидетельствует объем платных услуг, предоставляемых населению города в образовании по сравнению с другими российскими регионами

Итак, наличие или отсутствие выбора либо подталкивает родителей к планированию образовательной карьеры, либо откладывает эту проблему в долгий ящик. И отдельный вопрос - это цена такого выбора.

Является ли такая ситуация исключительно российской? В общем и целом, нет. В развитых странах родители начинают планировать образовательную карьеру детей очень рано. Естественно, что от образовательного и материального уровня семьи зависит качество этого планирования. Важно одно - современный вуз начинается с детского сада.

2. Проблема платности высшего образования

В исследовании по проекту НИСП Е.М. Авраамова показала, что дети из семей с низким ресурсным потенциалом сейчас в массовом порядке поступают в вузы, но это поступление перестало выполнять традиционную для высшего образования роль - роль социального лифта. Как правило, по окончании высшего учебного заведения они обнаруживают, что высшее образование не дает им ни дохода, ни социального статуса.

Таблица 1

Связь ресурсной обеспеченности домохозяйств с возможностью получения перспективной профессии

Наступает разочарование. Это особенно тяжело для малообеспеченных семей, поскольку они, послав ребенка в вуз, как правило, уже исчерпали все возможности для социального рывка. Более состоятельные семьи, обнаружив несоответствие полученного образования их ожиданиям, делают ставку на получение второго (другого) высшего образования или же какой-то иной престижной образовательной программы (например, программы МВА).

А.Г. Левинсон в своем исследовании в рамках проекта НИСП выявил, что в российском обществе получение двух высших образований становится новой социальной нормой. О желании получить два высших образования заявляют 20% лиц в возрасте 13-15 лет, в том числе 25% молодых людей в столицах и 28% в семьях специалистов.

Таким образом, образовательные карьеры становятся все более сложными, предполагающими постоянный выбор. Соответственно, проблема доступности высшего образования изменяется, встраивается в новый социальный и экономический контекст.

Важно также учитывать, что поступление в вуз не решает всех проблем - это только начало пути. Престижный вуз надо еще закончить. И это в последние годы становится самостоятельной проблемой.

Доступность высшего образования зависит и от того, как государство будет его финансировать. В настоящее время здесь также ломаются копья. Большинство населения (по результатам исследования А.Г. Левинсона) продолжает считать, что образование, в том числе и высшее, должно быть бесплатным. Но фактически в государственных вузах платит уже более 46% от общего числа студентов. На первом курсе в государственных вузах на платной основе сегодня учится 57%. Если учесть контингент негосударственных вузов, то получается, что в России в настоящее время каждый второй студент платит за получение высшего образования (на самом деле на платной основе уже учатся 56% российских студентов). При этом стоимость обучения, как в государственном, так и в негосударственном секторе высшего образования постоянно растет.

Уже 2003 г. плата за обучение в государственных вузах превысила плату за обучение в негосударственных. В престижных высших учебных заведениях плата за обучение может превышать средние показатели в 2-10 раз в зависимости от типа вуза и специальности, а также от местоположения учебного заведения.

Значительные средства тратятся семьями не только на обучение в вузе, но и на поступление в высшую школу. По данным социологических исследований, на переход «школа-вуз» тратится семьями около 80 млрд. руб. Это большие деньги, поэтому изменение правил приема в вузы (например, введение единого государственного экзамена - ЕГЭ) неизбежно затронет чьи-то материальные интересы. В указанной выше сумме самая большая доля приходится на репетиторство (примерно 60%). Вряд ли само по себе репетиторство можно считать абсолютным злом. Во-первых, оно было, например, еще в царской России, практиковалось в советское время, расцвело в настоящее. Во-вторых, при массовом производстве - а современное образование - это массовое производство, неизбежна потребность в индивидуальной подгонке товара или услуги под нужды потребителя. Именно в этом заключается нормальная роль репетитора.

Но в последние годы для многих репетиторов (хотя и далеко не для всех) эта роль существенно трансформировалась: она стала заключаться в том, что репетитор должен был не столько научить чему-то в рамках школьной программы, и даже не столько дать знания в соответствии с требованиями уже не вузов, а конкретного вуза, сколько обеспечить поступление в выбранный вуз. Это означало, что плата берется не за дачу знаний и навыков, а за определенную информацию (об особенностях экзаменационных задач, например, или о том, как решать конкретную задачу) или даже за неформальные услуги (похлопотать, проследить и т.п.). Поэтому репетитора нужно стало брать только и исключительно из того учебного заведения, в которое собирался поступать ребенок (это относится как к предоставлению некоторой эксклюзивной информации, так к оказанию неформальных услуг). Это не означает, что поступление во все вузы было связано обязательно с репетиторами или с неформальными отношениями, но в престижные вузы или на престижные специальности поступить без соответствующей «поддержки» становилось все труднее и труднее. В целом стало складываться представление, что хорошего обучения в школе уже не достаточно для того, чтобы поступить в тот вуз, который позволял надеяться на успешную профессиональную карьеру в будущем.

Социологические исследования показали, что родители склонны пока еще считать, что «учиться в известном вузе можно бесплатно, но поступить в него без денег уже нельзя». Альтернативой деньгам выступают связи. В «обычном» вузе пока еще может оказаться достаточно собственно знаний, но сами знания уже дифференцируются на просто знания, и знания с учетом требований «конкретного вуза». А эти знания дают только либо курсы при вузе, либо опять-таки репетиторы.

Только на знания ориентируются 38,4% абитуриентов. При этом ориентация только на знания при поступлении в данном контексте означает, что абитуриент и его се5мья не склонны ради поступления в вуз вступать в неформальные отношения. Но это отнюдь не свидетельствует о том, что такие абитуриенты не будут прибегать к услугам репетиторов, просто восприятие репетитора в данном случае иное - это человек (учитель или преподаватель вуза, просто некий специалист), который передает знания, а не «помогает с поступлением».

Ориентация на знания и деньги или/и связи у 51,2% поступающих говорит о том, что абитуриент (его семья) считают, что одних знаний может оказаться мало, и надо подстраховываться либо деньгами, либо связями. В этом случае репетитор выполняет двоякую роль - он должен и научить и обеспечить поддержку своему клиенту при поступлении. Формы этой поддержки могут быть различны - от вывода на нужных людей до передачи денег. Иногда, правда, репетитор может только учить, а посредники для передачи денег ищутся независимо от него. И, наконец, третья категория абитуриентов уже откровенно рассчитывает только на деньги или связи. При этом также может браться репетитор, но его оплата и есть собственно механизм платы за поступление: это тот человек, который проталкивает в вуз - о передаче знаний речь уже не идет.

Крайне высокая доля тех, кто считает необходимым задействовать при поступлении в вуз деньги и связи (более 2/3) свидетельствует о том, что в общественном мнении возникают устойчивые клише, в какой вуз можно поступить «без денег», а в какой «только с деньгами или со связями». Соответственно, выстраиваются стратегии поступления, делается выбор вуза, и формируются представления о доступности или недоступности высшего образования у различных групп населения. Характерно, что понятие доступности все чаще дополняется словами «качественного образования». В этом контексте уже значимо не то, что высшее образование вообще стало доступным, а то, что его определенные сегменты стали еще более недоступными.

3. Роль ЕГЭ в доступности высшего образования

В силу этого единый государственный экзамен должен и будет восприниматься в обществе крайне неоднозначно. Представление о ЕГЭ как об инструменте борьбы с коррупцией на приемных экзаменах или с репетиторством (что далеко не одно и то же) не исчерпывает даже малой толики понимания (или непонимания) данного инструмента. Когда говорят, что ЕГЭ повышает доступность высшего образования, то в ситуации, когда оно и так стало доступным, данное утверждение мало чего стоит. Важнейшим становится ответ на вопрос, кому именно и какое именно образование станет доступным в результате введения ЕГЭ. Очевидно, что престижного образования никогда не хватит на всех - на то оно и престижное (что включает в себя и определенное ограничение доступа). Создать массовое хорошее высшее образование в короткие сроки также не удастся (а в России за 15 лет контингент студентов вузов вырос в 2,4 раза). Процесс массовизации высшего образования идет в стране беспрецедентно быстрыми темпами (аналогичные процессы в республиках бывшего СССР, а также других странах с переходной экономикой все же не приобрели такого размаха), и качество образования в его традиционном понимании в этих условиях неизбежно должно будет падать. Поэтому, если раньше можно было говорить о фиксации определенного качества и расширении доступности, то теперь достигнутый уровень доступности нужно обеспечить хоть каким-то приемлемым качеством. При этом данная задача при ограниченности как бюджетных средств, так и платежеспособного спроса населения не может решаться одновременно для всей системы высшего образования. Было бы практичнее и честнее узаконить дифференциацию вузов, тем более, что в настоящий момент то, что они различны по качеству образования, известно всем. Именно явная фиксация различий в качестве образовательной программы могла бы стать основой для постановки проблемы доступности, поскольку вопрос бы ставился уже не вообще о доступности высшего образования, а применительно к конкретной категории высших учебных заведений. Но узаконить дифференциацию вузов по престижности или качеству образовательной программы (что, вообще говоря, не всегда совпадает) означает одновременно узаконить различия и в их бюджетном финансировании. Они - эти различия - существуют и в настоящее время, но они неформальны (эксклюзивны). Сделать их формальными и четко определенными - это, с одной стороны закрепить, некоторые правила игры, а с другой, явно прописать обязанности тех вузов, которые оказываются наверху. Другими словами, формализация коснется и прав и ответственности сторон, а готовы ли к этому стороны - большой вопрос. Идея ГИФО - государственных именных финансовых обязательств - какой бы спорной она не была сама по себе эту проблему позволила зафиксировать крайне выпукло: многие престижные вузы, в которые пришли бы все абитуриенты даже с самой высокой категорией ГИФО - 1-ой категорией, не получили бы тех бюджетных средств, которые они получают в настоящее время. И, кроме того, могло ведь получиться и так, что пришли бы и с более низкими категориями ГИФО, что поставило бы под удар финансовое благополучие данных вузов.

Вместе с тем неформализованность различий в положении вузов приводит к тому, что преподаватели даже очень престижных учебных заведений получают весьма небольшую заработную плату, и репетиторство для них становится практически обязательным средством остаться преподавать в вузе. Проведенные нами подсчеты показывают, что в среднем репетитор получает в год порядка 100-150 тыс. руб. или примерно 8-12 тыс. руб. в месяц. Учитывая, что бюджетная заработная плата даже профессора составляет в среднем 5,5 тыс. рублей, получаем, что репетиторский «довесок» обеспечивает доход вузовскому преподавателю несколько выше уроне средней заработной платы по промышленности или средней заработной платы в такой отрасли как цветная металлургия. Естественно, что в этом секторе расценки и доходы крайне дифференцированы.

Если с этих позиций посмотреть на проблему ЕГЭ, то она выступит в несколько ином ракурсе. Уже в настоящее время в ходе эксперимента по единому экзамену началось активное перераспределение репетиторских доходов в сторону учительского корпуса. В целом ставки за репетиторство в тех регионах, где проводится ЕГЭ, начинают падать. При этом можно ожидать, что одновременно начнется рост цен на платное обучение в вузах, в противном случае, проблема кадрового состава вузов, которая и так достаточно остра, еще более обострится. Следует отметить, что плата за обучение в государственных и муниципальных вузах страны растет на 15-25% ежегодно, при этом в негосударственных вузах темп роста стоимости обучения стал заметно отставать от государственных.

Эксперимент по ЕГЭ выявил еще одну закономерность - результаты единого экзамена достаточно сильно зависят от размера школы: чем больше в школе учащихся, тем при прочих равных, выше средний балл, полученный ее выпускниками при сдаче ЕГЭ. В Самарской области только для школ с числом учащихся выше 500 человек полученный выпускниками балл превышает средний балл по ЕГЭ. Эту ситуацию легко объяснить - большая школа располагает и лучшим кадровым составом и лучшей учебной базой. Отсюда следует, что при полномасштабном переходе к ЕГЭ прежде всего выпускники крупных школ получат доступ к престижному высшему образованию. Поскольку такие школы в основном сосредоточены в городе, то для детей из села путь в престижные высшие учебные заведения окажется менее доступным. В незавидном положении вновь оказываются и дети малых и средних городов. При этом крайне сложно прогнозировать, какое воздействие на качество школьного образования и на доступность качественного высшего образования может оказать политика укрупнения школ. Вместе с тем без проведения такой политики в складывающейся демографической ситуации контингент школ будет сокращаться, и результаты обучения могут оказаться весьма невысокими. Правда, снижение среднего балла ЕГЭ вновь изменит ситуацию с доступом к тому высшему образованию, которое будет считаться качественным.

Резюме

В целом можно сделать вывод, что проблема доступности высшего образования в последние годы приобретает новые ракурсы. «В среднем» высшее образование стало значительно более доступным. Но для конкретного выпускника школы это «в среднем» не очень важно. Для него важна доступность того вуза, куда он хочет поступить. И вполне может оказаться, что данный вуз для него доступнее не стал. Поэтому настало время не просто искать инструменты повышения доступности высшего образования как такового, но, наконец, переходить к частностям и оценивать, сколько выпускников, хотя и поступили в высшие учебные заведения, но цели своей не достигли. Другими словами, речь начинает идти не столько об объеме высшего образования, сколько о его структуре, и при соответствии объема, структура, что очень заметно, не соответствует запросам и ожиданиям населения. Не соответствует она и потребностям рынка труда, работодателя. Однако это уже тема другого разговора.

Литература

1. Антонов А.С. Доступность образования как социальная проблема (дифференциация доступа к высшему образованию и отношение к ней населения)/ Институт социологии РАН, Москва, 2009.

Дрогобыцкий И.Н. К вопросу прогнозирования показателей развития образовательной сферы / Институт социологии РАН, Москва, 2007.

Красноженова Г.Ф. Современное состояние и перспективы развития научно-преподавательских кадров высшей школы. М., МГАПИ, 2006.

4. Кравченко А. И. Основы социологии: учебное пособие. - М.: изд. центр «Академия», 2005.

Радугин А.А., Радугин К.А. Социология: курс лекций. - М.: Центр, 2008.

Социология: основы общей теории / Под редакцией Г.В. Осипова, Л.Н. Москвичева. - М.: Аспект Пресс, 2006.