Нацистская Германия, нарушив пакт о ненападении, 22 июня 1941 года вероломно напала на СССР. На территории Беларуси развернулись оборонительные бои.

В соответствии с планом молниеносной войны главный удар на московском направления наносила группа армий «Центр». Она имела цель уничтожить в приграничных боях войска Западного особого военного округа.

Но война в Беларуси показала, что не так просто уничтожить Советский Союз.

Начало

В Первоначальный период войны войска Красной Армии вынуждены были отступать. Советские воины оказывали отчаянное сопротивление, проявляли стойкость и мужество. Насмерть, до последнего патрона, стояли на своих рубежах пограничники.

За неделю боев бойцы пограничной заставы лейтенанта Л. Кижеватова, находившиеся в районе Брестской крепости, уничтожили около батальона гитлеровцев. Штаб обороны крепости возглавили капитан И. Зубачёв и полковой комиссар Фомин. Руководителем обороны стал майор Гаврилов.

Защитники крепости продержались около месяца, хотя по планам нацистов на захват крепости отводилось всего несколько часов. Последние дни обороны крепости овеяны легендами.

На её стенах были сделаны надписи, известные всему миру:

«Умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина».

В 1965 году Брестская крепость получила звание «Крепость-герой» по аналогии со званием «Город-герой», которое получили Киев, Минск, Москва, Севастополь, Керчь и некоторые другие города.

Уже в первые часы войны развернулись воздушные бои в небе Беларуси. Около Радошковичей совершили героический подвиг командир эскадрильи капитан Н. Гастелло и члены его экипажа.

С согласия экипажа командир направил пылающий самолёт на группу немецких танков и автомашин. При обороне Гомеля совершил свой первый воздушный таран лётчик Р. Ковзан — единственный в мире лётчик, совершивший четыре воздушных тарана и оставшийся в живых.

В обороне Минска принимала участие 100-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора И. Руссиянова, бойцы которой впервые в годы войны использовали так называемую «стеклянную артиллерию» — бутылки с горючей смесью для борьбы с танками.

Весьма напряжённый характер имели бои в районе Могилёва. При обороне города, которая продолжалась 23 дня, отличился стрелковый полк под командованием полковника С. Кутепова. Только за один день боев его бойцы уничтожили 39 нацистских танков.

14 июля 1941 года под Оршей впервые была использована реактивная артиллерия — «катюши» — батарея минометов под командованием капитана И. Флерова.

Двухмесячные оборонительные бои советских войск в Беларуси не позволили противнику реализовать план молниеносной войны, дали возможность сконцентрировать резервы и подготовиться к защите на московском направлении.

Новый «порядок»

В соответствии с разработанным нацистами планом «Ост», на захваченной территории устанавливался «новый порядок» — система политических, военных, экономических мер, направленных на уничтожение существовавшего государственного строя и населения.

Главным средством насаждения на белорусской земле своего «нового порядка» нацисты избрали политику геноцида и массового кровавого террора. За малейшие нарушения установленных практически во всех сферах жизни правил применялись крайние меры наказания — чаще всего расстрел.

На принудительные работы в Германии было вывезено почти 400 тыс. жителей Беларуси, около половины из них не вернулись, умерли или погибли.

Согласно плану «Ост» предусматривалось 75% русских, белорусов, украинцев физически уничтожить, а остальные 25% превратить в рабов. Что касается цыган и евреев, которые также жили в Беларуси, то их ожидало полное уничтожение.

Главным средством осуществления своих целей нацисты сделали политику геноцида — уничтожение групп населения по тем или иным мотивам: за принадлежность к коммунистам или евреям, за любое непослушание оккупационным властям.

В Беларуси было создано более 260 лагерей советских военнопленных и 350 лагерей, тюрем, других мест принудительного содержания гражданского населения. Один из таких лагерей был около деревни Малый Тростенец.

В системе лагерей нацистской Германии он занимает печальное четвёртое место после Освенцима, Майданека и Треблинки по количеству уничтоженных людей (206,5 тыс. человек).

Гитлеровцы за время оккупации провели в Беларуси более 140 карательных экспедиций, во время которых целые районы превращались в «зоны пустыни». 22 марта 1943 года по приказу нацистов были сожжены живыми все жители деревни Хатынь близ Логойска.

В огне погибло 149 человек, в том числе 76 детей. Название «Хатынь» стало символом трагедии белорусского народа в годы войны. Всего в Беларуси было уничтожено более 2 млн. 200 тыс. человек. Вместе с жителями сожжено 627 деревень, из которых 186 так и не были восстановлены после войны.

Захватчики регулярно проводили карательные операции (более 140) с целью подавления сопротивления, порабощения жителей оккупированной территории, разграбления имущества.

Во время карательных операций уничтожено около 5,5 тыс. населенных пунктов, в том числе 630 вместе с жителями. Трагическим символом этих злодеяний стала сожжённая деревня Хатынь.

На территории Беларуси развернулось беспрецедентное по своей массовости и упорству сопротивление оккупации.

Ведущей формой всенародной борьбы стало партизанское движение, в котором приняли участие 374 тыс. партизан, в том числе представители разных народов Советского Союза и антифашисты из других европейских стран.

В скрытых партизанских резервах ежегодно насчитывалось более 100 тыс. человек. Существовали целые партизанские зоны (их имелось около 30), территорию которых немцам так и не удалось оккупировать.

В конце 1942 года под контролем партизан находилось 30 % оккупированной территории Беларуси, а к концу 1943 года — 108 тыс. кв. км (59 %), в том числе 37,8 тыс. кв. км были полностью свободны от противника.

Сопротивление оккупантам стало носить организованный характер, проходило под руководством Центрального и Белорусского штабов партизанского движения.

Поддержку Беларуси оказывали неоккупированные районы Советского Союза. С «Большой Землёй» была налажена постоянная авиасвязь. Всего во время оккупации было построено более 50 партизанских аэродромов.

Через «Витебские (Суражские) ворота» — коридор свободной от оккупантов территории в 40 км между Велижем и Усвятами — с марта по сентябрь 1942 года было эвакуировано 35 тыс. человек, из Беларуси направлялась сельхозпродукция, партизаны получали вооружение, другие необходимые средства.

Участники белорусского Сопротивления нанесли значительный урон противнику: партизаны вывели из строя сотни тысяч гитлеровцев, разгромили 948 штабов и гарнизонов, подбили 1355 танков и бронемашин.

Широкий масштаб имели операции партизан по массовому разрушению железнодорожных коммуникаций на оккупированной территории. Всего за годы войны под откос было пущено более 11 тыс. немецких эшелонов.

В условиях постоянной угрозы жизни сражались с оккупантами в подполье около 70 тыс. человек. Подпольщики проводили сбор сведений о противнике, антифашистскую агитацию, диверсии.

Члены подпольной организации Минска при содействии партизан уничтожили генерального комиссара Беларуси В. Кубе. Имея в виду значение сопротивления оккупации в Беларуси, его называли 3-м фронтом борьбы с агрессией нацистской Германии, а Беларусь — республикой-партизанкой.

Освобождение

Осенью 1943 года началось освобождение Беларуси. Советские войска овладели юго-восточной частью территории республики.

Завершающим шагом на пути полного изгнания немецких войск с территории Беларуси стала Белорусская операция под кодовым названием «Багратион» (23 июня — 29 августа 1944 года), в ходе которой Красной Армией во взаимодействии с партизанами была разгромлена немецкая группа армий «Центр».

С советской стороны в операции участвовало 2,4 млн. человек, более 36 тыс. орудий и миномётов, 5200 танков и самоходных артиллерийских установок, около 5,3 тыс. самолётов.

С немецкой стороны на линии фронта находилось 1,2 млн. солдат и офицеров, 9,5 тыс. орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий, 1350 самолетов.

При наступлении были полностью уничтожены 17 гитлеровских дивизий и 3 бригады, 50 дивизий потеряли свыше половины своего состава. Только в Минском «котле» была окружена и разгромлена 105-тысячная группировка немецких войск, в Бобруйской операции — 40-тысячная.

В ночь на 3 июля 1944 года второй гвардейский танковый корпус 3-го Белорусского фронта первым ворвался на окраины Минска. 3 июля 1944 года Красная Армия полностью освободила столицу Беларуси.

За героизм и мужество городу Минску было присвоено почётное звание «Город-герой».

В результате операции «Багратион» была полностью освобождена Беларусь, а также большая часть Литвы, часть Латвии, восточные районы Польши, Красная Армия подошла к границе Восточной Пруссии.

Заключение

Великая Отечественная война в Беларуси принесла чрезвычайно тяжёлые последствия. Белорусы — одна из наиболее пострадавших в результате войны наций. Беларусь в войне утратила более половины своего национального богатства.

Было разрушено и сожжено 209 городов и районных центров, 9200 деревень.

Огромны были людские потери. Цифра 2,2 млн. человек, фигурировавшая в документах Чрезвычайной государственной комиссии по установлению преступлений немецко-фашистских захватчиков, в настоящее время многими исследователями этого вопроса считается заниженной.

Согласно другим подсчётам, основывающимся на дополнительных источниках информации, погибло до трети жителей Беларуси. По мнению автора классической монографии «Население БССР» А.А. Ракова, интенсивность прямых военных потерь в БССР оказалась втрое больше, чем по всей стране, выше, чем в любом государстве мира.

Тем страшнее видеть, как в настоящее время всё больше мы наблюдаем попыток переписать историю Беларуси, обелить тех, кто сотрудничал с нацистами и приложил руку к уничтожению множества простых беларусов, по тем же сценариями, что апробированы на Украине.

Люди, помните прошлое, чтобы не делать знатных ошибок в будущем!

Оккупационный «новый порядок». На оккупированной терри-тории Беларуси немецко-фашистские захватчики вводили «новый порядок», направленный на ликвидацию советского строя, эксплуата-цию национальных богатств и ресурсов Беларуси, угнетение и уничтожение людей. Идейной основой такого порядка стала человеконе-навистническая «расовая теория» нацистов. Согласно этой теории, утверждалось превосходство арийской расы над всеми другими на-родами, необходимость расширения «жизненного пространства» для немцев и их «право» на мировое господство. Отношение оккупантов к белорусам было определено в плане «Ост», согласно которому пред-усматривалось физически уничтожить или выселить 75 % русских, бе-лорусов, украинцев, а остальные 25 % онемечить и превратить в рабов.

За время оккупации под видом борьбы против партизан захватчики провели в Беларуси более 140 карательных операций. После них целые районы превратились в «зоны пустыни». 22 марта 1943 г. по приказу фашистов были сожжены живыми все жители деревни Хатынь, вблизи Логойска. В огне погибли 149 человек, в том числе 76 детей, самому младшему из которых было семь недель. Название «Хатынь» стало символом трагедии белорусского народа в годы войны. Трагическую судьбу Хатыни, сожженной вместе с жителями, разделили 627 дере-вень, из которых 186 так и не были восстановлены после войны.

Политика геноцида. Главным средством достижения своих це-лей у оккупантов была политика геноцида. Она была направлена на полное или частичное уничтожение групп населения по расовым, национальным, этническим, политическим или религиозным при-знакам. Жертвой геноцида можно было стать по разным мотивам: за принадлежность к коммунистам или евреям, за любое непослушание оккупационным властям или по расовому признаку.

Еврейское население Беларуси сгонялось в специальные ме-ста проживания - гетто, в Беларуси их было создано свыше 110. В Минском гетто погибло около 100 тыс. евреев. Для обозначения геноцида в отношении еврейского населения Европы используется понятие Холокост (от греч. - сожжение, уничтожение огнем). Всего за годы Великой Отечественной войны жертвами Холокоста в Бе-ларуси стали свыше 600 тыс. евреев. Праведниками народов мира называют тех лиц нееврейского происхождения, которые во время Второй мировой и Великой Отечественной войн спасали лиц еврей-ской национальности. В Республике Беларусь насчитывается более 700 Праведников народов мира (по состоянию на 1 января 2013 г.).

В Беларуси было создано более 260 лагерей смерти. В Минске и его окрестностях находилось пять таких лагерей. Один из них - Тростенец - в системе лагерей фашистской Германии стоял на пе-чальном четвертом месте после Освенцима (Аушвица), Майданека и Треблинки по количеству уничтоженных - 206 500 человек.

Белорусские остарбайтеры. Советских людей, особенно моло-дежь, насильно вывозили на каторжные работы в Германию. Тех, кто уклонялся от отправки в Германию, расстреливали. Во время оккупации из Беларуси на принудительные работы в Германию и захваченные ею страны было вывезено почти 385 тыс. человек, в основном молодежь и наиболее дееспособное население, в том числе более 24 тыс. детей. В Германии таких людей называли «остарбайтерами» - восточными рабочими, лишив их не только имени, но и национальности. Оказавшись на каторге, люди гибли от голода, различных болезней, издевательств, тяжелой работы, физически истреблялись. По неполным данным, после разгрома гитлеровской Германии в Беларусь вернулось только 120 тыс. человек.

Деятельность белорусских коллаборационистов. Чтобы утвер-дить «новый порядок», оккупанты формировали оккупационную администрацию и полицейские подразделения. Незначительная часть жителей Беларуси, которые оказались в условиях жесткого оккупационного режима, стали работать в органах немецкой адми-нистрации. Для проведения оккупационной политики гитлеровцы привлекали и различным образом использовали тех, кто был против советской власти. Тех, кто стал на путь сотрудничества с оккупаци-онными властями, называют коллаборационистами.

С целью создания опоры для себя среди населения оккупацион-ные власти разрешили тем, кто стал с ними сотрудничать, органи-зовывать белорусские школы, открывать театральные и научные учреждения, издавать белорусские газеты. Оккупанты даже пошли на создание таких профашистских организаций, как Белорусская центральная рада, Белорусская народная самопомощь, Белорусская краевая оборона, Союз белорусской молодежи (СБМ). Вступить в СБМ можно было в возрасте от 10 до 20 лет при письменном до-казательстве арийского происхождения и желания служить у за-хватчиков. Руководство СБМ подвергало молодежь идеологической обработке. Так, например, А. Гитлер представлялся как освободитель и друг белорусского народа, а большевики-коммунисты - как его смертельные враги.

Похожая информация:

Поиск на сайте:

Оккупационный режим — это жёсткий порядок, при котором были ликвидированы все органы советской власти. Рабочие работали по 12-14 часов в сутки, людей бросали в концлагеря.

В Белоруссии было создано больше 260 лагерей смерти. В каждом районе действовали концлагеря, тюрьмы, гетто. В 10 км. на восток от Минска была создана территория смерти “Тростенец”. Здесь фашисты уничтожили 206500 человек – это третье место по количеству погибших после Освенцима и Майданека.

геноцидом. Политика геноцида по отношению к белорусскому народу была очевидна. Было разрушено и сожжено 209 городов, в том числе и Минск, разрушено 200 населённых пунктов, 10338 промышленных предприятий, все электростанции. В Белоруссии погибло 2200000 человек, вместе с жителями сожжено 628 деревень, из которых 186 не восстановлены.

Германский оккупационный режим на территории Беларуси в годы Великой Отечественной войны

Ликвидацией евреев в СССР занимались в основном специальные подразделения, состав которых был ограничен и поэтому они не могли самостоятельно и быстро уничтожить несколько миллионов евреев, оставшихся на оккупированной территории. Для помощи им немецкая жандармерия на местах с поддержкой местных полицейских должна была сконцентрировать евреев в местах временного заключения. Хотя принудительное содержание евреев идеологически объяснялось опасностью их влияния на окружавшее население, в действительности нацисты преследовали этим несколько целей:

3)Получение бесплатной рабочей силы.

4)Приобретение симпатий остального населения, которому нацисты в пропагандистских целях преподносили преследование евреев как борьбу с жидо-большевиками, повинными во всех лишениях в межвоенные годы.

Все еврей и еврейки, которые находились на занятой территории и достигнувшие 10-летнего возраста, обязательно должны были носить на правом рукаве верхней одежды и платья белую полосу шириной до 10 см с нарисованной на ней сианистской звездой или желтую повязку шириной до 10 см.

Такими повязками обеспечивают себя евреи и еврейки сами.

На территории Беларуси нацисты использовали применительно к евреям пять основных видов мест заключения:

Гетто — это городские кварталы, окруженные колючей проволокой . На территории Восточной Беларуси гетто начали создаваться с конца июня 1941г. и почти все были ликвидированы в период с осени 1941 по весну 1942 гг.

На территории Беларуси, как и вообще СССР, были закрытые и открытые гетто.

Открытые гетто возникали в местечках со значительным еврейским населением, где его выселять и затем охранять было нецелесообразно. Кроме того, они возникали и в мелких населённых пунктах, где немецкие власти не могли организовать охрану закрытого гетто. В открытых гетто евреям предписывалось не покидать своего населённого пункта и не посещать общественных мест. В этих гетто евреи, также как и в закрытых гетто, выполняли принудительные работы, обязаны были носить еврейские опознавательные знаки, платить контрибуцию.

Во всех гетто образовывались юденраты («еврейский совет»,-нем.) -органы, введенные немецко-фашистскими оккупационными властями для управления еврейским населением некоторых городов и районов, которые слаживались из предназначенных властями евреев и несли ответственность за выполнение нацистских приказов, что касались евреев. ;или назначались старосты, которые часто распределяли и организовывали работы, что, естественно, порождало недовольство определённой части узников, особенно нетрудоспособных — первых кандидатов на ликвидацию.

Что касается партизан, то они не охотно принимали евреев свои отряды, даже если те приносили с собой оружие. В начале нояб. 1942 начальник Центрального штаба партизанского движения П. Пономаренко отдал приказ командирам бригад не принимать отдельных лиц или небольшие группы людей, чудом спасшихся из гетто, т. е. евреев.

Предлог был более чем абсурдным: они якобы могли быть «засланными немцами агентами».

2.Тюрьмы . Особенно часто тюрьмы использовались в небольших населённых пунктах как временные места задержания (например, в Ошмянах, Черикове и Вилейке).

3. Трудовые лагеря .

В основном, особенно в начале, в них содержались евреи трудоспособного возраста, как мужчины, так и женщины. Тем не менее, в 1942-1943 гг. сюда перевозились из ликвидированных гетто и квалифицированные евреи-ремесленники с членами семей. Часть этих лагерей просуществовало до освобождения в 1944 г. На территории Беларуси, как и на Украине, существовали как специальные трудовые лагеря для евреев (например, в Берёзе, в Бортниках в Бешенковичском районе, в Дроздах в Минске), так и общие лагеря для гражданских лиц, в которых евреи были частью, зачастую значительной, всех узников (например, в Барановичах).

Лагеря для военнопленных . Некоторой части евреев-военнопленных удавалось скрывать свою национальность. Попытки скрыть национальность делались часто, однако успех нередко зависел, с одной стороны, от отношения других заключённых к ним, а с другой — от умения немецких офицеров и местных полицаев распознавать национальную принадлежность. В 1941-1942 гг. на территории лагерей для военнопленных нацисты размещали и евреев близлежащих населённых пунктов, чтобы сэкономить силы по охране мест заключения.

Концентрационные лагеря. Они отличались более жёсткими условиями содержания (например, в Минске на ул. Широкая, в Бронной Горе Березовского района). Сюда помещались евреи — гражданские лица, военнопленные, как евреи, так и не евреи, а также неевреи, наказанные нацистскими властями за свою деятельность.

В основном, места принудительного заключения выполнили задачи, возлагаемые на них гитлеровцами. Вместе с тем, имела место несогласованность в действиях немецкого командования в отношении ликвидации мест принудительного заключения, что определялось различием видения целей и задачей, возложенных на такие места. Как правило, в столкновении идеологического и практического подхода к еврейской проблеме, верх одерживали сторонники быстрой ликвидации еврейского населения.

Сторонники идеологического подхода к проблеме сами себя вводили в заблуждение, преувеличивая, с одной стороны, роль евреев в советском управлении, а с другой, ненависть к ним остального населения.

Фабрики смерти

Они проектировались и строились не как места заключения, а как фабрики смерти. Предполагалось, что в этих лагерях обреченные на смерть люди должны были проводить буквально несколько часов - ровно столько, чтобы команды палачей могли их убить и «утилизировать» трупы. Здесь был построен отлаженный конвейер, превращавший в пепел по нескольку тысяч человек в утки.

Задачей айнзацкоманд было вылавливать евреев и цыган, переправлять в лагеря и там их ликвидировать. Самыми известными и крупными местами массовых убийств были Бабий Яр под Киевом, где за два дня 28-29 сентября 1941 года были убиты 30 тыс. евреев, и лагерь Малый Тростинец в Белоруссии, где в 1942-1943 годах были расстреляны 200 тыс. человек.

Немецкая оккупация в Белоруссии

С наступлением Великой отечественной войны до конца августа 1941 года Беларусь была полностью оккупирована немецко-фашистскими захватчиками. На территории республики началось установление жёсткого оккупационного режима. Он устанавливался по мере захвата территории.

Оккупационный режим- это жёсткий порядок, при котором были ликвидированы все органы советской власти.

Рабочие работали по 12-14 часов в сутки, людей бросали в концлагеря. В Белоруссии было создано больше 260 лагерей смерти. В каждом районе действовали концлагеря, тюрьмы, гетто. В 10 км. на восток от Минска была создана территория смерти “Тростенец”. Здесь фашисты уничтожили 206500 человек – это третье место по количеству погибших после Освенцима и Майданека.

Установив оккупационный режим Германия планировала осуществить план «Ост», который являлся составной частью плана «молниеносной войны».

По этому плану предусматривалось уничтожить 80% славян, 20%-превратить в рабов, уничтожить всех евреев и цыган. Действия фашистов с целью полного или частичного уничтожения народа (нации) называется геноцидом. Политика геноцида по отношению к белорусскому народу была очевидна. Было разрушено и сожжено 209 городов, в том числе и Минск, разрушено 200 населённых пунктов, 10338 промышленных предприятий, все электростанции.

В Белоруссии погибло 2200000 человек, вместе с жителями сожжено 628 деревень, из которых 186 не восстановлены.

Политика геноцида по отношению к еврейскому населению

Заключение евреев в места принудительного содержания на территории Беларуси во время советско-германской войны, как и в Восточной Европе, вообще, было этапом общей политики их тотального уничтожения.

В отличие от остального населения евреи и цыгане уничтожались на территории СССР не за свои действия или политические убеждения, а по национальному признаку. В то время, как в отношении судьбы цыган на этой территории у немецких властей, вероятно до 1942 г., не было чёткой программы, в отношении евреев существовала программа их повсеместной ликвидации.

Часто для немедленной и полной ликвидации евреев у гитлеровцев не хватало достаточных сил.

Ликвидацией евреев в СССР занимались в основном специальные подразделения, состав которых был ограничен и поэтому они не могли самостоятельно и быстро уничтожить несколько миллионов евреев, оставшихся на оккупированной территории.

Для помощи им немецкая жандармерия на местах с поддержкой местных полицейских должна была сконцентрировать евреев в местах временного заключения. Хотя принудительное содержание евреев идеологически объяснялось опасностью их влияния на окружавшее население, в действительности нацисты преследовали этим несколько целей:

1) Облегчение последующей ликвидации евреев.

2) Предотвращение сопротивления евреев, которые, согласно небезосновательным опасениям нацистов, зная об уготовленной им участи, активнее остального населения могли участвовать в сопротивлении.

3) Получение бесплатной рабочей силы.

4) Приобретение симпатий остального населения, которому нацисты в пропагандистских целях преподносили преследование евреев как борьбу с жидо-большевиками, повинными во всех лишениях в межвоенные годы.

По административному распоряжению командующего тылом группы армий «Центр» генерала пехоты фон Шенкендорфа от 7 июля 1941 года вводились отличительные знаки для еврейского населения:

1.Все еврей и еврейки, которые находились на занятой территории и достигнувшие 10-летнего возраста, обязательно должны были носить на правом рукаве верхней одежды и платья белую полосу шириной до 10 см с нарисованной на ней сианистской звездой или желтую повязку шириной до 10 см.

2. Такими повязками обеспечивают себя евреи и еврейки сами.

На территории Беларуси нацисты использовали применительно к евреям пять основных видов мест заключения:

1. Гетто — это городские кварталы, окруженные колючей проволокой.

Беларусь в период Второй Мировой войны и Великой Отечественной войны (1939-1945 гг.)

На территории Восточной Беларуси гетто начали создаваться с конца июня 1941г. и почти все были ликвидированы в период с осени 1941 по весну 1942 гг.

На территории Беларуси, как и вообще СССР, были закрытые и открытые гетто. Открытые гетто возникали в местечках со значительным еврейским населением, где его выселять и затем охранять было нецелесообразно. Кроме того, они возникали и в мелких населённых пунктах, где немецкие власти не могли организовать охрану закрытого гетто.

В открытых гетто евреям предписывалось не покидать своего населённого пункта и не посещать общественных мест. В этих гетто евреи, также как и в закрытых гетто, выполняли принудительные работы, обязаны были носить еврейские опознавательные знаки, платить контрибуцию. Во всех гетто образовывались юденраты («еврейский совет», -нем.)-органы, введенные немецко-фашистскими оккупационными властями для управления еврейским населением некоторых городов и районов, которые слаживались из предназначенных властями евреев и несли ответственность за выполнение нацистских приказов, что касались евреев.; или назначались старосты, которые часто распределяли и организовывали работы, что, естественно, порождало недовольство определённой части узников, особенно нетрудоспособных — первых кандидатов на ликвидацию.

Иногда для членов юденрата или старосты составление списков для уничтожения являлось тяжёлой моральной нагрузкой, с которой часть из них не справлялись, кончая жизнь самоубийством.

Несмотря на охрану указанных мест заключения и жёсткие наказания за укрывательство евреев, части из них удалось бежать и спрятаться в лесах.

Что касается партизан, то они не охотно принимали евреев свои отряды, даже если те приносили с собой оружие. В начале нояб. 1942 начальник Центрального штаба партизанского движения П. Пономаренко отдал приказ командирам бригад не принимать отдельных лиц или небольшие группы людей, чудом спасшихся из гетто, т. е. евреев. Предлог был более чем абсурдным: они якобы могли быть «засланными немцами агентами».

2.Тюрьмы. Особенно часто тюрьмы использовались в небольших населённых пунктах как временные места задержания (например, в Ошмянах, Черикове и Вилейке).

После ликвидаций гетто тюрьмы особенно часто использовались для временного заключения евреев. После этого евреи или расстреливались или помещались в трудовые лагеря.

3. Трудовые лагеря. В основном, особенно в начале, в них содержались евреи трудоспособного возраста, как мужчины, так и женщины. Тем не менее, в 1942-1943 гг. сюда перевозились из ликвидированных гетто и квалифицированные евреи-ремесленники с членами семей.

Часть этих лагерей просуществовало до освобождения в 1944 г. На территории Беларуси, как и на Украине, существовали как специальные трудовые лагеря для евреев (например, в Берёзе, в Бортниках в Бешенковичском районе, в Дроздах в Минске), так и общие лагеря для гражданских лиц, в которых евреи были частью, зачастую значительной, всех узников (например, в Барановичах).

Лагеря для военнопленных. Некоторой части евреев-военнопленных удавалось скрывать свою национальность. Попытки скрыть национальность делались часто, однако успех нередко зависел, с одной стороны, от отношения других заключённых к ним, а с другой — от умения немецких офицеров и местных полицаев распознавать национальную принадлежность.

В 1941-1942 гг. на территории лагерей для военнопленных нацисты размещали и евреев близлежащих населённых пунктов, чтобы сэкономить силы по охране мест заключения.

5. Концентрационные лагеря. Они отличались более жёсткими условиями содержания (например, в Минске на ул. Широкая, в Бронной Горе Березовского района). Сюда помещались евреи — гражданские лица, военнопленные, как евреи, так и не евреи, а также неевреи, наказанные нацистскими властями за свою деятельность.

Таким образом, принудительное заключение евреев было этапом общего плана по их уничтожению.

В основном, места принудительного заключения выполнили задачи, возлагаемые на них гитлеровцами. Вместе с тем, имела место несогласованность в действиях немецкого командования в отношении ликвидации мест принудительного заключения, что определялось различием видения целей и задачей, возложенных на такие места.

Как правило, в столкновении идеологического и практического подхода к еврейской проблеме, верх одерживали сторонники быстрой ликвидации еврейского населения. Сторонники идеологического подхода к проблеме сами себя вводили в заблуждение, преувеличивая, с одной стороны, роль евреев в советском управлении, а с другой, ненависть к ним остального населения.

Фабрики смерти

В 30-40-х годах на территории Европы, контролируемой Третьим рейхом, насчитывалось несколько десятков концентрационных лагерей, созданных с различными целями.

Часть этих зон создавалась для содержания военнопленных, в других удерживались и уничтожались политические противники нацистов и неблагонадежные элементы, третьи были просто «пересылками», откуда заключенные переправлялись в более крупные концлагеря. Лагеря смерти стояли в этой системе особняком.

Если система нацистских концлагерей - хотя бы формально - создавалась для изоляции преступников, антифашистов, военнопленных и иных политзаключенных, то Майданек, Освенцим, Треблинка и прочие лагеря смерти изначально предназначались именно для уничтожения евреев.

Они проектировались и строились не как места заключения, а как фабрики смерти. Предполагалось, что в этих лагерях обреченные на смерть люди должны были проводить буквально несколько часов - ровно столько, чтобы команды палачей могли их убить и «утилизировать» трупы.

Здесь был построен отлаженный конвейер, превращавший в пепел по нескольку тысяч человек в утки.

Кроме того, начали работу айнзацкоманды - специальные отряды, двигавшиеся за регулярными частями вермахта.

Задачей айнзацкоманд было вылавливать евреев и цыган, переправлять в лагеря и там их ликвидировать. Самыми известными и крупными местами массовых убийств были Бабий Яр под Киевом, где за два дня 28-29 сентября 1941 года были убиты 30 тыс. евреев, и лагерь Малый Тростинец в Белоруссии, где в 1942-1943 годах были расстреляны 200 тыс.

Но нацистское руководство считало тем не менее, что уничтожение евреев и цыган идет слишком медленно.

Расстрельные команды и газвагены(«душегубки») по мнению Гитлера, не справлялись с задачей. В 1941 году было принято принципиальное решение о разработке жуткой технологии, которая легла в основу лагерей смерти. Первый такой лагерь, предназначенный для массовой ликвидации евреев, начал делать свою грязную работу в польском Хелмно. Здесь было убито и задушено газом более 300 тыс. человек, вывезенных главным образом из гетто Лодзи. Помимо евреев в лагеря смерти отправлялись цыгане, а также душевнобольные и прочие категории людей, обреченных нацистами на тотальную ликвидацию.

Технология, разработанная нацистами, предполагала, что по прибытии в лагерь эшелона с заключенными большая часть из них должна была немедленно отправиться в газовые камеры.

Так, в Освенциме — самом крупном лагере смерти — обреченных на смерть раздевали и загоняли в большие герметичные помещения, куда сверху подавался отравляющий газ, быстро убивавший все живое.

Через некоторое время трупы вытаскивали из душегубок и перевозили в круглосуточно работавшие крематории. Особый цинизм заключался в том, что обслуживающий персонал, который работал с покойниками, а также собирал одежду и ценные вещи жертв, набирался, как правило, из тех же евреев, которые знали, что через несколько недель или месяцев их тоже отправят в газовые камеры.

Во всех лагерях царил голод.

Порция еды обычно выдавалась один раз в день и состояла из супа с куском хлеба. В концентрационных лагерях и лагерях уничтожения по всей Европе были введены различные наказания.

Они порождались не только стремлением удержать заключенных от нарушения установленных правил, но и садистскими наклонностями солдат СС и их помощников. В каждом лагере уничтожения нацисты создавали из заключенных евреев оркестр.

Оркестр должен был услаждать слух эсэсовцев в свободное от службы время и играть перед идущими в газовые камеры.

Лагеря уничтожения

В соответствии с решением совещания в Ванзее, лагеря уничтожения заработали в полную силу. Концентрационные лагеря переоборудовали для массового уничтожения евреев. Некоторые из них были превращены в лагеря, работавшие только на уничтожение, — так называемые «лагеря смерти», некоторые выполняли двойную функцию: принудительный труд и убийство.

В битком набитых товарных вагонах в лагеря уничтожения привозили тысячи евреев.

Команды СС выводили людей из поездов и, как правило, отделяли мужчин от женщин. Затем проводили «селекцию», т.е. определяли, кого послать прямо в газовые камеры, а кого использовать для работы в лагере. Операция уничтожения евреев проводилась в секрете. Убийцы принимали все меры, чтобы скрыть назначение лагеря и способ умерщвления в нем.

В шести больших лагерях уничтожения, расположенных на территории Польши, было умерщвлено около 4 миллионов евреев. Самым ужасным из всех был лагерь Аушвиц-Биркенау (Освенцим). В нем содержалось огромное число военнопленных разных национальностей и евреев-заключенных — около 250.000 — одновременно. Аушвиц (Освенцим) использовался не только как лагерь смерти, но и как грандиозный рабочий лагерь, где на благо рейха трудились тысячи заключенных.

Из всех лагерей именно Аушвиц-Биркенау был примером эффективного уничтожения множества людей. Он работал дольше всех остальных лагерей смерти, с 1942 до начала 1945 года, то есть до самого окончания войны, когда он был освобожден Советской Армией.

В нем использовали газ циклон, более эффективный, чем газы, использовавшиеся в Собиборе или в Треблинке. Гигантские газовые камеры вмещали до 800 человек одновременно.

В Аушвице работало также 5 огромных печей, в 50 топках которых можно было сжигать 10.000 тел за сутки. В Аушвице врачами под руководством печально известного доктора Менгеле проводились ужасные медицинские опыты.

Весной 1945 года закончились длившиеся шесть лет ужасы войны.

Но один народ не принимал участия во всеобщем ликовании: для евреев победа пришла слишком поздно. Шесть миллионов евреев — треть мирового еврейства — были стерты с лица земли.

«Батькины нацисты»: росСМИ заговорили о «нацизме» в Беларуси (фото)

На одном из самых популярных российских ресурсов Lenta.ru вышла статья про Беларусь под названием «Батькины нацисты».

Россиян возмутило, что 25 марта в Минске с размахом отметили столетие образования БНР, а Лукашенко эту акцию не запретил, пишет на своей странице в Facebook журналист Денис Казанский.

Он отметил, что «батькиными нацистами» в статье называют людей, которые вышли отмечать события, имевшие место в 1918 году.

Также Казанский привел его любимый фрагмент - в нем перечисляются признаки «нацизма», в который Беларусь «погружает Лукашенко»: «Позиции националистов в сфере культуры и образования постоянно усиливались.

Началась кампания за расширение сферы использования белорусского языка, закончившаяся полным уничтожением русскоязычной топонимики: теперь все указатели на белорусских улицах и трассах содержат надписи на «мове», дублированные на латинице (а в некоторых местах и на китайском). Власти начали уделять все больше внимания развитию национальной культуры, что подозрительным образом напоминало происходившее в Украине с ее «Днями вышиванки». На полках белорусских магазинов появлялось все больше товаров с национальной символикой - в основном литовской и коллаборационистской».

«В общем, дикость.

Пока душили бандеровскую гадину, под боком образовалась новая. Подумать только - указатели на «мове»!

Дни вышиванки, как в Украине! А товары с национальной символикой на полках в магазинах - это вообще в голову не укладывается. Какие еще требуются доказательства того, что Лукашенко - нацист и русофоб?», - подчеркнул журналист. Казалось, продолжает Казанский, более пророссийского государства, чем Беларусь, сегодня не существует. Но кремлевские рупоры уже и белорусов во главе с «батькой» записывают в нацисты.

«И это при том, что в стране русский язык давно уже является государственным и тотально доминирует во всех сферах общения, а сама Беларусь не только в Таможенном союзе, но и в союзном государстве с РФ.

Между странами фактически нет границы», - добавил он.

«И это очень показательный момент, который доказывает, что России всегда будет мало. Сколько бы страны и правители не унижались перед Кремлем, он будет требовать все большей лояльности. Вплоть до полного растворения и подчинения. Любое проявление национальной самости, любые, даже самые безобидные формы почитания национальной культуры - всегда будут трактоваться в РФ, как «нацизм»… Только полностью отказавшись от собственной национальной идентичности, украинец или белорус может стать для россиян «хорошим», - подытожил журналист.

Для нападения на СССР были созданы три мощные группы — «Север», «Центр», «Юг» .

Группировка немецких армий «Центр» была ориентированна на разгром советских войск в Белоруссии с последующим наступлением на Смоленск и Москву. В ее состав входили две армии (4-я и 9-я), две танковые группы (2-я и 3-я) — всего 50 дивизий (в т.ч. 9 танковых, 6 моторизованных и 1 кавалерийская) и 2 бригады. Наступление группы армий «Центр» поддерживал 2-ой воздушный флот — самый сильный в нацистской армии.

был разработан Генеральный план «Ост» — план, связанный с одной из главных целей германского руководства захвата необходимого для процветания третьего рейха «жизненного пространства», его колонизации, освобождение «жизненного пространства» от «излишнего» коренного населения. Отсюда и вытекала стратегическая концепция ведения войны на Востоке — войны на уничтожение. Победить на Востоке было недостаточно.

Необходимо было уничтожить армию, страну, народ.

Гитлер заявлял: «Мы обязаны истребить население — это входит в нашу миссию охраны германского населения. Я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как черви».

30 марта 1941 г. на совещании высшего командного состава вермахта Гитлер подчеркнул, что в войне против Советского Союза борьба будет вестись «на уничтожение», что «борьба будет сильно отличаться от борьбы на Западе.

На Востоке жестокость мягка для будущего». В соответствии с генеральным планом «Ост» предусматривалось уничтожение на территории СССР и Польши 120-140 млн.человек.

Страшная судьба была уготована белорусскому народу.

Количество местного населения, которое можно было бы оставить в этих городах определялось точным расчетом: на каждого господина «высшей расы», два раба «низшей» расы. Так в Минске и области намечалось поселить 50 тысяч немецких колонистов и оставить 100 тысяч местного населения, в Молодечно и его окрестностях — соответственно 7 тысяч немцев и 15 тысяч белорусов, в Барановичах 10 тысяч немцев и 20 тысяч местных жителей, в Гомеле — 30 тысяч немцев и 50 тысяч местных жителей, в Могилеве и Бобруйске — по 20 тысяч немцев и 50 тысяч жителей.

Такие документы как генеральный план «Ост», «Инструкция об особых областях к директиве № 21 (план «Барбаросса»)», датированная 13 марта 1941г., «О военной подсудности в районе «Барбаросса» и об особых полномочиях войск» от 13 мая 1941г., «Двенадцать заповедей поведения немцев на востоке и их обращение с русскими» от 1 июня 1941г.

Великая Отечественная война в Беларуси

освобождали фашистских солдат от ответственности за преступления и возводили зверства по отношению к мирному населению в ранг государственной политики.

К концу августа 1941г. была оккупирована вся территория Белоруссии.

В изданной для личного состава вермахта «Памятке немецкого солдата» говорилось: «У тебя нет сердца, нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сочувствие — убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик, — убивай, этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семье и прославишься навеки».

Политика геноцида

Предыдущая12345678Следующая

За свою многовековую историю Белоруссия неоднократно становилась ареной кровопролитных войн. Каждая из них оставляла после себя смерть и разрушения. Самые большие потери белорусский народ понес в годы Великой Отечественной войны.

Общий замысел войны против СССР и указания по ее подготовке и ведению были изложены в директиве № 21 от 18 декабря 1940года, получившей условное наименование «Барбаросса».

Фашистское командование намеревалось путем «молниеносной войны» в течении 8-16 недель захватить европейскую территорию Советского Союза и выйти на линию Архангельcк-Астрахань.

В соответствии с этой директивой планировалось использовать почти все сухопутные силы Германии, а также финляндские, румынские и венгерские войска общей численностью 190 дивизий.

Для нападения на СССР были созданы три мощные группы - «Север», «Центр», «Юг» .

Группе армий «Север» предписывалось уничтожить советские войска в Прибалтике и захватом портов на Балтийском море, включая Кронштадт и Ленинград, лишить советский флот опорных баз.

Группа армий «Юг» была нацелена на завоевание богатств северного Кавказа, захват хлеба и нефти.

Группировка немецких армий «Центр» была ориентированна на разгром советских войск в Белоруссии с последующим наступлением на Смоленск и Москву.

В ее состав входили две армии (4-я и 9-я), две танковые группы (2-я и 3-я) - всего 50 дивизий (в т.ч. 9 танковых, 6 моторизованных и 1 кавалерийская) и 2 бригады. Наступление группы армий «Центр» поддерживал 2-ой воздушный флот - самый сильный в нацистской армии.

Наряду с подготовкой военных планов, готовилась программа чудовищных злодеяний на территории, подлежащей оккупации.

был разработан Генеральный план «Ост» - план, связанный с одной из главных целей германского руководства захвата необходимого для процветания третьего рейха «жизненного пространства», его колонизации, освобождение «жизненного пространства» от «излишнего» коренного населения. Отсюда и вытекала стратегическая концепция ведения войны на Востоке - войны на уничтожение.

Гитлеровский оккупационный режим на территории Беларуси в годы ВОВ

Победить на Востоке было недостаточно. Необходимо было уничтожить армию, страну, народ.

Гитлер заявлял: «Мы обязаны истребить население - это входит в нашу миссию охраны германского населения. Я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как черви».

на совещании высшего командного состава вермахта Гитлер подчеркнул, что в войне против Советского Союза борьба будет вестись «на уничтожение», что «борьба будет сильно отличаться от борьбы на Западе. На Востоке жестокость мягка для будущего». В соответствии с генеральным планом «Ост» предусматривалось уничтожение на территории СССР и Польши 120-140 млн.человек.

Основные направления этой политики были изложены Гиммлером в секретном мемориандуме «Некоторые соображения рейхсфюрера СС Гиммлера об обращении с местным населением восточных областей».

Среди подготовленных документов плана «Ост» наиболее откровенны замечания и предложения начальника отдела колонизации 1 главного политического управления министерства по делам оккупированных восточных областей Ветцеля, согласно которым 25 % белорусского населения предполагалась онемечить, 75% подлежали уничтожению.

В ходе войны, опираясь на план «Ост», нацисты разрабатывали краткосрочные конкретные задачи по уничтожению населения.

Материалы таких разработок обнаружены в документах рейхскомисариата «Остланд». Согласно карте - схеме, датированной 17 ноября 1942г. Белоруссию от западной ее границы до линии Гродно-Слоним, южную часть Брестской области, районы Пинска, Мозыря и остальную часть Полесья по линии Пружаны, Ганцевичи,Паричи, Речица предполагалось полностью очистить от местного населения и поселить на ней только немецких колонистов.

Во всех крупных городах Белоруссии фашисты намеревались создать поселения для привилегированных слоев немецкого общества.

Количество местного населения, которое можно было бы оставить в этих городах определялось точным расчетом: на каждого господина «высшей расы», два раба «низшей» расы.

Так в Минске и области намечалось поселить 50 тысяч немецких колонистов и оставить 100 тысяч местного населения, в Молодечно и его окрестностях - соответственно 7 тысяч немцев и 15 тысяч белорусов, в Барановичах 10 тысяч немцев и 20 тысяч местных жителей, в Гомеле - 30 тысяч немцев и 50 тысяч местных жителей, в Могилеве и Бобруйске - по 20 тысяч немцев и 50 тысяч жителей.

Такие документы как генеральный план «Ост», «Инструкция об особых областях к директиве № 21 (план "Барбаросса")», датированная 13 марта 1941г., «О военной подсудности в районе "Барбаросса" и об особых полномочиях войск» от 13 мая 1941г., "Двенадцать заповедей поведения немцев на востоке и их обращение с русскими» от 1 июня 1941г.

и др. освобождали фашистских солдат от ответственности за преступления и возводили зверства по отношению к мирному населению в ранг государственной политики.

фашистская Германия без объявления войны напала на Советский Союз. К концу августа 1941г. была оккупирована вся территория Белоруссии.

Осуществление нацистами политики геноцида белорусского народа началось с первых дней войны. Расстрелы и массовые экзекуции приобрели огромные размеры.

Солдаты и офицеры вермахта повсеместно совершали расправы над гражданским населением. Практическому осуществлению преступлений способствовала идеологическая обработка солдат вермахта и СС, проводимая в ходе подготовки к агрессии против СССР.

В изданной для личного состава вермахта «Памятке немецкого солдата» говорилось: «У тебя нет сердца, нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сочувствие - убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик, - убивай, этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семье и прославишься навеки».

4Белорусский коллаборациони́зм - принятое в советской и российской историографии обозначение политического, экономического и военного сотрудничества с оккупационными немецкими властями во время Второй мировой войны на территории Белоруссии.

Основными причинами белорусского коллаборационизма являлись недовольство части населения советской властью (в том числе массовыми репрессиями[источник не указан 244 дня] и насильственной советизацией в Западной Белоруссии, присоединённой к СССР в 1939 году), а также, деятельность представителей Белорусской Народной Республики, группы сторонников ксёндза В.

Годлевского (он сам и часть его последователей в дальнейшем разочаровались в немцах и перешли к подпольной борьбе против них), и др.

Подготовка белорусской коллаборации до начала войны

Подготовка белорусских коллаборационистов Третьим рейхом началась в середине-конце 1930-х годов, когда при Министерстве внутренних дел Германии было создано Белорусское представительство - сначала в Берлине, а затем в других городах Германии.

Оно занималось выявлением и вербовкой лиц, желающих оказывать помощь Германии в белорусских вопросах. Так, третий президент БНР Василий Захарка написал подробный доклад о политическом, экономическом и культурном положении Белоруссии, а также обратился с меморандумом к Гитлеру с заверениями поддержки.

Кроме того, был создан Белорусский комитет самопомощи - организация, активно вербовавшая членов среди белорусов, проживающих в Германии. С началом Второй мировой войнынемецкое командование создало в Варшаве и Бяла Подляске базы для переброски белорусской националистской агентуры на территорию СССР. В Берлине, в лагере Вуставу, из числа белорусских националистов были организованы курсы пропагандистов и переводчиков для работы в Белоруссии после смены власти.

[править]До нападения на СССР

руководством «правой белорусской эмиграции» немецкому руководству было предложено организовать деятельность белорусских национал-социалистов, в том числе, вести подготовку диверсионных кадров из числа пленных военнослужащих Войска Польского в целях их заброски на территорию СССР.

Весной 1941 г.

началось формирование первого белорусского подразделения. В составе полка Бранденбург 800 был подготовлен 1-й штурмовой взвод в количестве 50 человек. Аналогично немцы готовили десантников Варшавского-Белорусского комитета, в число которых включались пленные белорусы-добровольцы бывшей польской армии. После сформирования, эти два подразделения были введены в оперативное подчинение штаба «Валли».

Задачами диверсантов было проведение диверсий в ближнем советском тылу, физическое уничтожение командного и начальствующего состава РККА, передача разведывательной информации по радио.

[править]Во время немецкой оккупации Белоруссии

Вместе с наступающими частями немецкой армии в Белоруссию прибыли основные деятели белорусского националистического движения из эмиграции: Фабиан Акинчиц,Владислав Козловский, активисты Белорусской национал-социалистической партии, Иван Ермаченко, Радослав Островский и другие.

В начальный период войны развитие политической и военной коллаборации происходило незначительными темпами, что объясняется успехами немцев на фронте и отсутствием для них необходимости развития коллаборационистских структур.

Немецкое руководство надеялось на быструю победу в войне и скептически воспринимало способности белорусского населения к национально-государственному строительству по причине слабости этнического самосознания.

Деятельность коллаборационистов в этот период сводилась в основном к работе неполитических структур, крупнейшей из которых являлась Белорусская народная самопомощь, созданная 22 октября 1941 года, целью которой провозглашалась забота о здравоохранении, вопросы образования и культуры.

При помощи белорусских коллаборационистов немецкие власти пытались использовать в своих целях научные кадры, которые оказались на оккупированной территории.

В июне 1942 года ими было создано «Белорусское научное товарищество». Его почётным президентом стал гауляйтер Белоруссии В. Кубе. Однако белорусские учёные бойкотировали работу товарищества, и оно существовало только на бумаге.

Также были созданы другие неполитические коллаборационистские структуры («Женская лига», профсоюзы и др.). Вместе с тем, попытки создания белорусского Вольного корпуса самообороны оказались неудачными по причине противодействия военных властей и СС. Создание его было провозглашено в июне 1942 года в количестве 3 дивизий.

Создано было, однако, около 20 батальонов, которые так и не решились вооружить, а уже весной 1943 года был распущен. Неудачной оказалась также попытка создания белорусской автокефалии с целью отрыва белорусских верующих от Московского Патриархата.

Обстановка, сложившаяся к 1943 году, заставила немецкое командование пересмотреть своё отношение к коллаборационистскому движению.

В значительной степени это произошло благодаря усилиям министра восточных оккупированных территорий А. Розенберга, который являлся сторонником создания коллаборационистских администраций.22 июня 1943 г. был формально создан Союз белорусской молодёжи (СБМ), ставший аналогом гитлерюгенда в Белоруссии (фактически существовал с 1942 г.).

По инициативеКубе 27 июня 1943 г. было провозглашено создание Рады доверия при Генеральном комиссариате Белоруссия.

Этот орган представлял собой административную комиссию, единственной задачей которой была отработка и представление оккупационным властям пожеланий и предложений от населения. 21 декабря 1943 г. вместо Рады доверия по инициативе К.Готберга (ставшего Генеральным комиссаром после убийства партизанами Кубе) была создана Белорусская центральная рада (БЦР), президентом которой назначен начальник управы Минского округа Р.

Островский (1887-1976). Деятельность Рады не была эффективной, поскольку Рада не имела реальной политической власти (только в вопросах социальной опеки, культуры и образования имела право на относительно самостоятельные решения), а её члены придерживались различных взглядов на будущее Белоруссии и зачастую не знали местных условий. В глазах населения она не могла поэтому иметь авторитета. Рада косвенно была связана с военными преступлениями - в частности, с проведением этнических чисток против польского населения.

В оккупированной Белоруссии издавалось множество коллаборационистских газет и журналов: «Беларуская газета», «Пагоня» (Погоня ), «Biełaruski hołas» (Белорусский голос ), «Новы шлях» (Новы путь ) и т.

д. Эти издания вели антисемитскую, антисоветскую и профашистскую пропаганду. В специальной статье, опубликованной 25 сентября 1943 года после уничтожения Кубе в «Белорусской газете», редактор этой газеты Владислав Козловский писал: «Сердце сжимает скорбь… Его (то есть Кубе - авт.) нет больше среди нас.

Генеральный комиссар Вильгельм Кубе был одним из наилучших, наисердечнейших друзей…, который думал и говорил так, как каждый белорусский националист…».

Парад Белорусской краевой оборонывозле нынешнего дома правительства, Минск, июнь 1944
Государственный архив Германии (Bundesarchiv), фото 183-1991-0206-506

23 февраля 1944 года К.Готберг издал приказ о создании Белорусской краевой обороны (БКО) - военного коллаборационистского формирования, руководителем которого был назначен Франц Кушель, и поручил БЦР провести мобилизацию.

Сформированные к концу марта 45 батальонов БКО были плохо вооружены. Постепенно снижалась их дисциплина, не хватало офицеров. К концу оккупации БКО использовалась для борьбы с партизанами, охраны различных объектов и хозяйственных работ.

Важнейшими направлениями деятельности БЦР на завершающем этапе войны стали реорганизация частей БКО и пополнение белорусских военных формирований за счёт вербовки новых солдат, создание вспомогательных контингентов для использования их в системе обороны Германии, организация антисоветского партизанского движения на территории Белоруссии.

Первоначально предполагалось переформировать БКО в Белорусский легион. В рамках подготовки к этой реорганизации в сентябре 1944 г. в Берлине был создан первый кадровый батальон БКО (422 человека) под командованием капитана Петра Касацкого, ставший резервом и школой офицерских кадров для будущих частей. Тогда же из числа завербованных «Союза Белорусской Молодежи» в качестве «помощников ПВО» (от 2,5 до 5 тыс.

человек) были отобраны группы для обучения в зенитно-артиллерийской школе. После окончания курса учёбы их включили в состав частей противовоздушной обороны Берлина.

27 июня 1944 года в Минске был проведен Второй Всебелорусский конгресс, в котором приняли участие большинство активных лидеров коллаборационистов. Конгресс проходил в условиях приближения к Минску Красной Армии, проводившей крупную наступательную операцию в Белоруссии.

На конгрессе было принято решение, что БЦР является единственным законным правительством Белоруссии, а также была выражена всесторонняя поддержка Германии.

Было также разработаны планы антисоветских диверсионных и партизанских операций в Белоруссии, в случае полного отступления немецких войск с её территории.

З. Позняк дал такую оценку тем событиям:

Несокрушимость Белоруссии и белорусской национальной идеи засвидетельствовала тем временем Вторая мировая война.

С 1941 по 1944 годы центральная Белоруссия (на которой действовала немецкая гражданская администрация во главе с В. Кубе) пережила мощный национальный подъём. Это совершенно озадачило большевиков и привело Москву в бешенство. С возвращением советов в Белоруссию сотни тысяч сознательных белорусов эмигрировали на Запад.

Предыдущая12345678Следующая

Или откуда у марша предателей в Минске бело-красно-белые флаги и б-ка кричалка "живе беларусь"!

Белорусские нацистские коллаборационисты (как и их украинские побратимы-бандеровцы) играли немаловажную роль в поддержании оккупационно-террористического режима в период германской оккупации 1941-1944 гг. Следует отметить, что удельная доля коллаборационистов среди белорусов была самая низкая из числа народов и народностей, проживавших на территории СССР. Таковых, по данным собственно немецких архивов, было не более 70 тысяч человек. Во многом это объясняется большим влиянием религиозной принадлежности на расположенность к сотрудничеству с немецко-фашистским режимом. В частности, подавляющее большинство украинских нацистов-бандеровцев принадлежало к униатской церкви, притом униатские парохи и даже сами униатские митрополиты - духовные руководители дивизии СС «Галичина» Андрей (Шептицкий) и Иосиф (Слипый), - были главными вдохновителями не только сотрудничества их паствы с германскими нацистами, но непосредственно проведения карательных акций и политики геноцида русских (включая белорусов), поляков, евреев. Украинский 118-й шутцманшафт батальон, находясь в подчинении зондер-батальона СС, сжег вкупе с многими другими знаменитую белорусскую деревню Хатынь со всеми ее жителями. В целом наибольшее число коллаборационистов было среди крымских татар, латышей и эстонцев: на 3 белорусских карательных батальона (при гораздо большей численности самих белорусов) приходилось 9 крымско-татарских, 22 эстонских, 37 литовских, 49 латышских и 58 украинских (большинство - из Западной Украины). Несложно заметить, что среди данных этнических групп и в наши дни происходит стремительное возрождение неонацизма (с особым упором на русофобию), поддерживаемое на уровне политических лидеров. Да и самих «белорусских» коллаборационистами, как мы увидим ниже, белорусскими можно назвать весьма условно.

Ядром нацистского коллаборационизма в Белоруссии составили также выходцы из польско-католического или ополяченного населения Белой Руси. Это и неудивительно, ибо еще во второй Речи Посполитой межвоенного периода польский националистический режим Й.Пилсудского (герой современной Польши) активно применял методы гитлеровского режима, включая геноцид белорусов и русских (трагическим примером служит один из первых и крупнейших европейских концлагерей в Березе-Картузской, политика массового выселения белорусов Западной Беларуси в западную Польшу и Латинскую Америку с одновременным заселением Белоруссии польскими офицерами-осадниками с семьями). Приняв участие совместно с Гитлером в разделении Чехословакии, Польша собиралась совместно с Третьим Рейхом осуществить захват и разделение самого СССР. Для планирования вторжения еще в 1938 в Варшаву и затем в Беловежскую пущу лично приезжал заместитель Гитлера рейхсмаршал и руководитель Гестапо Герман Геринг, встречавшийся со своим закадычным приятелем президентом Польши И.Мостицким и высшим руководством Второй Речи Посполитой. Впрочем, и в предшествующие нападения коллективного Запада на Русь - в частности, в Отечественные войны 1812 и 1914-1918 гг. - их предки активно поддерживали захватчиков из романо-германской Европы.

Неудивительно, что основу белорусских коллаборационистов составили близкие к Польше учредители БНР времен германской оккупации в Первой мировой войне и их преемники - члены БНР в изгнании. Третий президент БНР В.Захарка озвучил меморандум в поддержку Гитлера, а при нацистском правительстве в Берлине был создан «Беларускi камiцет самапомачы». Первыми «белорусскими» коллаборантами, засылаемые перед началом войны на территорию БССР, были бывшие служащие Войска Польского, из которых был составлен полк «Бранденбург 800». Во главе коллаборационистских структур Генерального округа Weiβruthenien стали прибывшие вместе с нацистскими войсками эмигранты Радослав Казимирович Островский, ставший начальником Минской управы, и Иван Абрамович Ермаченко, возглавивший «Беларускую народную самапомач» (оккупационную полицию), созданную немцами из бывших офицеров Войска Польского. После войны обоим удалось спастись и перебраться в США, где эти нацистские прислужники были пригреты американской властью и долгие годы вели подрывную деятельность против нашей Родины. Главными коллаборационистскими пропагандистами были основатели «Беларускай нацыянал-сацыялiстычнай партыi» Вацлав Козловски и Фабиан Акинчиц, издававшие рупор псевдобелорусской нацистской пропаганды «Беларускую газету», а также главный редактор издания «Беларускi голас» Франтишек Тумаш. Ключевая роль в коллаборационистском движении принадлежала группе ксендза Винцента Годлевского, возглавившего «Беларускую незалежную партыю» и занимавшего высокую чиновническую должность в Рейхскомиссариате Остланд. Среди членов этой группы особенно следует выделить «правую руку» В.Годлевского главного редактора коллаборационистского издания «Беларуски голас» Францишка Олешкевича, первого бургомистра Минска Витовта Тумаша и вице-президента «Беларускай цэнтральнай рады» Микалая Шкелёнка.

В 1943 году вместе с поражениями, нанесенными Красной Армией немецким оккупантам на фронтах, нацисты резко активизировали поддержку и организацию коллаборационистского движения на территории Белоруссии. 22 июня в Минске был создан «Саюз беларускай моладзi» (аналог Гитлерюгенда) под руководством униатки Н.Абрамовой (Теодорович) и Михася Ганько, главного редактора журнала «Жыве Беларусь!». 27 июня по инициативе гауляйтера В.Кубе при Генеральном округе Weiβruthenien была создана «Беларуская рада даверу» - совещательный орган, который был призван собрать вокруг германской администрации при гауляйтере актив из местных предателей и убежденных «белорусских» националистов и сплотить их для службы нацистско-фашистским оккупационным властям. Главным поручением «Раде даверу» со стороны Рейхскомиссариата Остланд была борьба с партизанами преимущественно провокационными методами. Раду возглавил поляк Вацлав Ивановский, бывший член правительства БНР в 1918 году. 21 декабря «Беларуская рада даверу» была трансформирована в «Беларускую цэнтральную раду», на которую были возложены полицейские и пропагандистские функции. Отдел пропаганды, прессы и культуры БЦР возглавил Евгений Тодорович Калубович (местный аналог Геббельса), который впоследствии также нашел прибежище в США, стал там премьер-министром правительства БНР «в изгнании» и проводил активную русофобскую и антисоветскую деятельность.

Новой вехой в истории преступников и пособников нацистов, выступавших от имени белорусского народа, стало создание в Минске 23 февраля 1944 года при «Беларускай цэнтральнай радзе» военно-карательного коллаборационистского формирования «Беларуская краёвая абарона» под руководством штандартенфюрера СС Франтишака Кушеля, бывшего офицера все того же Войска Польского, который до этого с августа 1943 года был главным уполномоченным по вопросам белорусских полицейских формирований (главным полицаем на территории Беларуси). Женой Ф.Кушеля была националистическая поэтесса Н.Арсеньева, сотрудничавшая с редакцией «Беларускай газеты» Вацлава Козловского и ставшая автором стихотворения «Малiтва за Беларусь», по словам которого был написан гимн «Магутны Божа» - кощунственное политическое знамя нынешней прозападно-националистической оппозиции. Его до прихода к власти А.Лукашенко данное безбожие собирались сделать государственным гимном Республики Беларусь. После войны штандартенфюрер СС Франтишак Кушель обеспечил переход «белорусских» нацистских подразделений на сторону армии США в конце апреля 1945 года и вместе с женой перебрался в само «государство Свободы», в котором часто находило «свободное» пристанище всё отродье человечества. Там они предсказуемо включились в активную русофобскую и антисоветскую деятельность в рамках «Беларускай цэнтральнай рады» в изгнании и на радио «Свабода».

В «Беларускую краёвую абарону» осуществлялся насильственный призыв, включая военнопленных, под угрозой смертной казни. При этом со всей Белоруссии удалось первоначально собрать около 40000 человек, из которых до службы удалось довести лишь 21700 человек, принявших присягу в Минске 25 марта 1944 года. Но и к этим батальонам БКА оккупационная власть не испытывала особенного доверия и предоставляла им слабое вооружение. Дисциплина их неуклонно снижалась, а главная проблема была в дефиците офицеров, что говорило об уровне реального желания даже этих людей сражаться за «независимость национальной Беларуси» в составе Третьего Рейха. Тем не менее БКА принимала активное участие в операциях против партизан вплоть до июля 1944 года. Командиры БКА были подчинены напрямую командованию ССовских войск и согласовывали свои действия напрямую с немецкими властями. В числе операций, в которых принимали участие части «Беларуская краёвая абарона» совместно с СС и полицией, выделялась операция «Фрюлингсфест» («Праздник весны»), проведенная в районе Полоцка и Лепеля, в результате которой местные подразделения советских партизан потеряли более 80% своего личного состава. К концу оккупации БКА использовалась для борьбы с партизанами, охраны различных объектов и хозяйственных работ, а также пополнения «белорусских» военных нацистских формирований за счёт вербовки новых солдат, создания вспомогательных контингентов для использования их в системе обороны нацистской Германии от освободительного наступления Красной Армии, организации антисоветского партизанского движения на территории Белоруссии - в том числе под управлением уже американской разведки и силовых спецслужб.

«Беларуская краёвая абарона» была разгромлена 23 июня 1944 года советскими войсками во время крупномасштабной наступательно-освободительной операции «Багратион». В хаосе отступления многие части БКА оказались целиком лишены руководства, связь между главным управлением и многими батальонами была нарушена. Часть батальонов приняла участие в боях с передовыми частями советских войск и была уничтожена, другие - распущены своими командирами, некоторым удалось вместе с отступающими частями Вермахта эвакуироваться в Польшу, где они впоследствии влились в состав 30-й гренадерской дивизии войск СС или «белорусского» десантного батальона «Дальвиц», в создании которых активное участие принял будущий многолетний глава Рады БНР в США Язэп Сажич. Наконец, оставшиеся коллаборанты вошли в состав так называемой «Беларускай вызвольнай армii» (или «Беларускага краёвага войска», подпольной сетевой организации «Чёрный кот»), которая была создана спецслужбами Третьего Рейха для подрывной деятельности в тылу советской армии и государства, а впоследствии перешла под управление командования спецслужб США. Возглавил «Беларускую вызвольную армию», насчитывавшую более 3000 человек, бывший полицай и каратель безоружного населения Михась Витушка, который в наши дни является одним из главных героев прозападной националистической оппозиции Белоруссии (подобно С.Бандере для украинских неонацистов) и портреты которого в последние годы часто безнаказанно поднимаются на штандарты на оппозиционных митингах.

Последней крупной акцией нацистских коллаборационистов в Минске стало проведение 27 июня 1944 года в Минске «Другога Усебеларускага кангрэса», в котором приняли участие большинство активных лидеров нацистских пособников. Конгресс проходил в условиях приближения к Минску Красной Армии, проводившей крупную наступательную операцию в Белоруссии. На конгрессе было принято решение, что «Беларуская цэнтральная рада» является единственным законным белорусским правительством, а также была выражена всесторонняя поддержка Германии. Были также разработаны планы антисоветских диверсионных и партизанских операций в Белоруссии при отступлении немецких войск с её территории.

Следует отметить, что, несмотря на разгром большей части коллаборационистских формирований с освобождением Белоруссии, белорусский коллаборационизм не исчез с лица земли. Вначале он пустил корни в русофобско-прозападных националистических кругах за пределами белорусской земли. Многие указанные и иные пособники нацистов, включая карателей и офицеров СС, эмигрировали в западные страны - прежде всего, в США и Канаду, - где получили мощную поддержку и организационную помощь американского и иных правительств, войдя в эмигрантские политические образования во главе с «Радой Беларускай народнай рэспублiкi». Если в советское время они действовали из-за пределов Белоруссии, то после распада СССР они получили полную свободу действий (и даже значительную часть государственной власти). Более того, бывшие нацистские пособники (или, во всяком случае, их идеологические сторонники) постепенно начали поднимать голову уже в самом СССР вместе со смертью И.Сталина: к моменту перестройки они чувствовали себя уже весьма уверенно, активно просачивались в сферу науки, культуры, СМИ (не без помощи запутавшегося и разложившегося КГБ СССР) и были готовы в любой момент перейти к решительному наступлению на идеологическом и информационном фронтах. Что и произошло с распадом СССР, когда они - при помощи своих собратьев из числа потомков беглецов на Запад при отступавшем гитлеровском Вермахте - получили широкие права и дружно взялись за переписывание учебников по истории, разработку государственных законов, издание литературы и периодики, подготовку телепередач, вербовку единомышленников среди молодежи и населения в целом. Главными символами их стали, как и в 1918 и в 1941 годах, бело-красно-белый стяг и герб «Погоня», никогда прежде не употреблявшихся в качестве белорусских исторических символов и восходящих к национальным символам Польши и Литвы. В частности, бело-красно-белый флаг был впервые разработан польским «белорусом» Клавдием Дуж-Душевским в 1917 году в период Февральской революции по просьбе революционных властей Петрограда с целью символически и политически расчленить Белую Русь с остальной Россией и привязать ее к Польше. Использовался этот антибелорусский символ исключительно в период оккупации белорусских земель Германией, Польшей и после развала СССР (в условиях, по сути, также скрытой западной оккупации Белоруссии).

Разворачивающаяся катастрофа была во многом пресечена лишь с приходом к власти Александра Лукашенко, однако ее идеологическая основа на протяжении 25 лет активно поддерживалась США и их сателлитами в Евросоюзе (особенно Польшей и странами Прибалтики). Однако и теперь у них есть возможность - в том числе при помощи СМИ и особенно Интернета - вести многообразную пропаганду среди белоусов (особенно молодежи), которая вначале мягко, а затем все более неприкрыто восхваляет антинародных предателей, западных коллаборационистов и преступников прошлого разных веков, подбираясь к коллаборационистам 1940-х, насаждает лживые националистические мифы, вербует и подготавливает боевиков в ряде соседних государств - в том числе на «героическом» примере их исторических предшественников-карателей и диверсантов.

Аналогичную поддержку получили от Запада и украинские пособники Третьего Рейха и неонацисты-бандеровцы, большая часть которых сбежала от наступивших советских войск и нашла прибежище преимущественно в тех же Канаде и США. Получив полную свободу действий с развалом СССР, они вместе со своими немногочисленными (вначале) приспешниками из числа бывших граждан СССР (особенно много таковых нашлось среди бывших лидеров и активистов украинской коммунистической партии и комсомола) вели свою планомерную пропагандистско-идеологическую и военно-подготовительную деятельность и, в конце концов, достигли своих целей. В современной Украине день основания нацистской Украинской повстанческой армии объявлен государственным праздником и днем воинской славы, в городах проводятся шествия ветеранов дивизии СС «Галичина» и неонацистские факельные шествия, а первое заседание новой Верховной Рады открыл ее депутат Юрий Шухевич, сын Романа Шухевича - гауптмана войск-СС, командира нацистского батальона «Нахтигаль», заместителя командира 201-й батальона шуцманшафта, проводившего карательные операции против белорусских партизан. Еще недавно невероятное, достояние кошмарных снов стало реальностью наших дней.

И, несмотря на то, что с середины 1990-х прямые и идейные потомки членов «Беларускай цэнтральнай рады» и «Беларускай краёвай абароны» были лишены возможности свободно распространять свою идеологию и движение в Белоруссии (да и доля самих сторонников русофобского и антибелорусского прозападного национализма была еще в годы самой Войны на порядки меньше в сравнении с соседними странами), народ Белой Руси должен проявлять особую бдительность в этом вопросе: достаточно сказать, что идеологией и героизацией украинского неонацизма и коллаборационизма под воздействием умелых и технологичных внушений были захвачены многие жители (особенно молодые) центральной и восточной Украины, где в годы Великой отечественной войны уровень коллаборационизма был даже меньше белорусского (поскольку не имел под собой почти никакого этнорелигиозного основания).

Искажение истории, попытка противопоставить белорусов их русским братьям из России, насаждение и пропаганда неоязычества и униатства, разжигание гордыни и агрессивности среди молодежи (особенно на рок-концертах и массовых спортивных зрелищах) с прибавлением к ней неонацистской символики, лозунгов и портретов коллаборационистов разных времен - эти и многие другие способы насаждения лжи и злобы при активной финансовой и технологической помощи западных государств и элит, а также наличии сочувствующих им лиц в среде чиновничества и творческой интеллигенции - особенно в условиях чрезвычайно открытого СМИ и интернет-пространства, почти неограниченного плюрализма (хаоса) в культуре - вполне способны привести к самым трагическим

После Революции 1917 года провозгласившая независимость Украина пыталась захватить часть Белоруссии с помощью Германии, но столкнулась с партизанской войной

В 1917-1918 годах, сразу же после образования национальных государств из частей бывшей Российской империи, между ними начались территориальные конфликты со взаимными претензиями. Но если в Закавказье вражда между армянскими и азербайджанскими националистами питалась вековыми противоречиями, то границы между украинскими и белорусскими землями хоть и никогда не были четко установлены - ранее предметом спора не были. Центральная Рада в Киеве решила быстро воспользоваться этой ситуацией.

Контактная зона

Исторически украинско-белорусскую государственную границу, с большей долей условности, можно отождествить с границами Великого княжества Литовского после Люблинской унии 1569 года, когда Польша отрезала у ВКЛ Киевскую, Волынскую и Подольскую земли. Однако Брестчина, Пинщина, Мозырщина и Гомельщина, в прошлом административно связанные с этими землями, остались в составе Белоруссии.

После присоединения части земель Речи Посполитой в конце XVIII столетия к Российской империи белорусско-украинское размежевание стало проходить по границам Гродненской, Минской и Могилевской губерний с территориями Волынской, Киевской и Черниговской губерний, соответственно. При этом, согласно этнографическим исследованиям академика Карского, в начале XX столетия ареал расселения этнических белорусов был значительно шире государственных границ нынешней Белоруссии. Белорусы жили на территории Черниговской и других сопредельных губерний. Хотя в некоторых южных районах Белоруссии до сих пор говорит на диалектах смешанной, контактной белорусско-украинской группы. Влияние украинского языка просматривается и в восточном Полесье: в Брагинском, Хойникском и некоторых других южных районах современной Гомельской области.

Но это теория, а в 1917 году аргументом при установлении границ новых национальных государств стало право сильного, а не исследования этнографов, лингвистов или историков, и даже не референдумы.

Белорусская народная республика (БНР), продекларированная в марте 1918 года в Минске, такой силой не располагала. А вот Центральная Рада Украинской народной республики (УНР) смогла получить поддержку Германии.

Немецкий кулак под украинской вышиванкой

18 февраля 1918 года германские войска, прервав мирные переговоры с советской делегацией в Бресте, начали свое наступление на территорию Белоруссии. Операция получила название «Фаустлаг» - «удар кулаком». Германские войска генерала Гронау легко разметали красногвардейские отряды и отдельные части старой армии, встречавшиеся им на пути. 1 марта 1918 года части второго резервного немецкого корпуса, продвигавшиеся по линии Полесской железной дороги, заняли Гомель и стали продвигаться дальше, в направлении на Новозыбков-Брянск. Наступление немцев было поддержано действиями украинских частей. Вся территория Южной Белоруссии, включая Брест-Литовск, Пинск, Мозырь, Речицу и Гомель, была передана немцами в состав Украины. Юридическим основанием для этого стал Брестский мирный договор, подписанный делегацией УНР с Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией 27 февраля 1918 года, и последующие соглашения. Делегация непризнанной БНР не была допущена к переговорам и присутствовала на них только в качестве советников украинской делегации, к мнению которых прислушиваться не захотели.

Первое правительство Белорусской народной республики. Источник: Wikipedia

Первоначально, согласно статьям Брестского договора, УНР передавалась только южная часть Гродненской губернии: Брест-Литовск и район над Западным Бугом. Но вскоре украинская администрация была установлена в Пинском и Мозырском уездах Минской губернии и в Гомельском и Речицком уездах Могилевской. Фактически над всем белорусским Полесьем. Для немцев в определении северной границы «новой Украины» свою роль сыграли не только притязания их очередных союзников, но и важность полного контроля над железной дорогой Брест - Гомель.

А что же белорусские националисты? Представители БНР и УНР продолжали переговоры: в апреле 1918 года в Киев для улаживания территориальных споров выехала делегация во главе с брестчанином Александром Цвикевичем. Переговоры закончились безрезультатно, Центральная Рада не захотела уступать новоприобретенные территории белорусской делегации, в руках у которой был только один аргумент - карта этнографа Карского.

Однако никаких серьезных позиций у белорусских партий в Гомеле и на всем юго-востоке Белоруссии не было. Здесь почти не существовало организаций Белорусской социалистической громады, Белорусской партии эсеров, Белорусской социал-демократической партии.

Иная картина сложилась в Западной Белоруссии. Большая часть современной Брестской области была захвачена немецкой армией еще в ходе наступления 1915 года. На оккупированной территории, наряду с польскими и еврейскими, были воссозданы и белорусские национальные организации, которые стали придерживаться прогерманской ориентации. В тоже время левые общероссийские партии вынуждены были по-прежнему находиться на нелегальном и полулегальном положении.

В 1918 году, после дальнейшей оккупации юго-восточной Белоруссии войсками Германии и УНР, здесь также деятельность политических партий, включая умеренно социалистические, не была запрещена. Но большевики, левые эсеры и анархисты вынуждены были перейти на нелегальное положение. Советы были ликвидированы, а вот городские думы и другие органы местного самоуправления - восстановлены.

Одновременно на этих территориях начинается насильственная украинизация. Делопроизводство переводится на украинский язык, что создало трудности для населения. Одним из основных требований гомельских железнодорожников, забастовавших в июле 1918 года, стала отмена украинизации. Что логично - неправильное понимание того или иного технического термина на этом виде транспорта грозило серьезными неприятностями.

Помимо этого, рабочий день был увеличен до девяти-десяти часов, тогда как зарплата снижена на 50 рублей, а ее задержки исчислялись месяцами.

При этом немцы и их украинские союзники постоянно перекраивают карту Белоруссии. Так, Гомель с его «повитом» (уездом) был включен в состав Черниговской губернии. Пинский повит входит сначала в Волынскую губернию, Речицкий и Мозырский - в Киевскую. Впоследствии, в августе 1918, эти уезды были сведены в Полесский округу (староство). Сюда же были включены и южные части Слуцкого и Бобруйского уездов. Официальной столицей Полесского округа был назначен Мозырь, однако до октября 1918 год окружной административный центр находился в Речице.

Фаустлаг-2

Весной 1918 года немцы наносят второй удар своим вооруженным «кулаком». Но на этот раз - не по большевистским Советам, а уже по украинской Раде. 29 апреля в Киеве происходит военный переворот, в результате которого германские войска разгоняют Центральную Раду и приводят к власти гетмана Павла Скоропадского. Он ликвидирует в Украине республиканский строй и устанавливает полумонархический режим, который, кроме немецких штыков, опирается на помещиков, бывших офицеров, старое чиновничество и так далее. Но если в Киеве республиканские украинские деятели подвергаются преследованиям, до арестов и расстрелов включительно, то на оккупированных белорусских территориях принудительная украинизация продолжается.

При гетмане Скоропадском демократические городские думы и земства распускаются, к власти возвращаются так называемые «цензовые» элементы из крупных землевладельцев и собственников. В Гомеле предпринимаются попытки восстановить расквартированный здесь до мировой войны 160-й пехотный Абхазский полк, формируются добровольческие офицерские дружины.

Однако государственная администрация с самого начала оказались заражены сильнейшей коррупцией. Даже революционному подполью удавалось за банальные взятки выкупать на волю своих арестованных товарищей, что в царское время было большой редкостью.

Помимо насильственной украинизации и восстановлением сословной власти крупных земельных собственников, особое недовольство населения вызывала экономическая политика Украинской державы. Земля вновь возвращалась помещикам, а на крестьянство были наложены тяжелые продовольственные и фуражные поборы в пользу германской армии. Это в итоге вызвало подъем партизанского движения в регионе.

Левые эсеры, анархо-коммунисты и ГРУ

Летом 1918 года Черниговская губерния, в состав которой тогда входили и аннексированные белорусские «повиты», была самым активным партизанским районом. При этом большинство стихийных повстанческих отрядов настороженно относились и к большевикам. Кумирами крестьян были левые эсеры и анархисты.

Разрушения в Брест-Литовске, 1918 год. Фото: Press Illustrating Service / FPG / Archive Photos / Getty Images / Fotobank

С эсерами все было «понятно» - эти традиционные защитники крестьянства первыми провозгласили социализацию всей земли. А вот симпатии белорусских селян к анархистам-коммунистам, ранее действовавших преимущественно среди городских пролетариев и люмпен-пролетариев, усилились уже в ходе войны и похода «разномастных» государственных властей в деревню. По свидетельству современников, многие партизанские отряды соглашались иметь дело с Гомельским подпольным ревкомом только после того, как узнавали, что в его состав входят не только большевики, но и левые эсеры и анархисты.

Следует отметить, что почти весь большевистский актив Гомеля эвакуировался перед приходом немцев на восток, в Москву и Поволжье. Поэтому основу гомельского подполья составили первоначально анархисты и левые эсеры. Бывший экспроприатор, боевик и политкаторжанин Ефим Майзлин («Тарантул») был избран председателем Гомельского подпольного ревкома, в его состав вошли также анархо-коммунист Драгунский (родственник будущего автора рассказов про Дениса Кораблева), анархо-синдикалист Днепров (Шейндлин), большевики, несколько левых эсеров и рабочих лидеров. Летом 1918 года к гомельскому ревкому присоединился прибывший с Украины Василий Селиванов, к тому времени успевший побывать в ЧК за участие в «восстании» левых эсеров в Орше. В последствие руководство подпольным ревкомом перешло к большевикам.

Анархо-левоэсеровское подполье работало в тесной связи с руководством военной разведки Красной Армии, фактически - будущим ГРУ. Повстанческую работу на оккупированных территориях курировал белорус Павел Шишко, член ЦК партии левых эсеров, одновременно - комиссар Особо-Разведывательного отделения при Оперативном отделе Наркомвоена. Из-за кордона подпольщикам поступала помощь , деньгами и литературой. Украинские и белорусские партизаны в 1918 году проходили специальное обучение на военных курсах в Москве. «Быть партизаном не научишь - партизаном родиться надо. Одно только надо помнить: так как немцы за каждое нападение на них жестоко разделываются не только с партизанами, но и с мирным населением тех деревень, в районе которых произошло нападение, - надо, по возможности, выбирать для нападения места подальше от населенных пунктов», - цитирует историк Ярослав Леонтьев инструкцию для ополченцев от Центрального повстанческого комитета.

Организация антинемецкого и антигетманского подполья в Украине и Беларуси стало, возможно, первой крупной операцией советской военной разведки в области диверсионной работы. Вооруженная борьба против оккупантов в 1918 году начиналась с взрывов и поджогов немецких складов, военных и железнодорожных объектов, покушений на чиновников оккупационной администрации. Так, боевиками революционного подполья в Гомеле были брошены бомбы в ресторан, где собрались немецкие офицеры, и в сыскное отделение, взрывались железнодорожные пути, выводились из строя паровозы, была предпринята попытка поджога казарм на улице Артиллерийской, и другие акты диверсий и саботажа. Оружие для подполья доставляли местные контрабандисты.

Но и оккупационные власти применяли все более жестокие и массовые репрессии для борьбы с движением, которое становилось все шире. Так, в июле 1918 года мастерские Гомеля активно включились во всеобщую стачку железных дорог Украины. За голову членов стачкома была назначена награда в 40 тысяч рублей. Немцы и гайдамаки провели облаву в Залинейном районе, где проживали рабочие и служащие мастерских Либаво-Роменской и Полесской железных дорог. Рабочих в «Залинии» арестовывали прямо по домам, после чего сгоняли во двор пожарного депо. Были задержаны более четырех тысяч человек. В Брест-Литовске, на территории крепости, немцы устроили концентрационный лагерь. В него и были отправлены 72 активных участника железнодорожной забастовки.

«Чьи вы, хлопцы, будете?»

С 5 по 12 июля в Москве прошел первый съезд Украинской компартии, на котором разгорелась дискуссия о вооруженном восстании. Группа сторонников активных действий, Георгий Пятаков, Андрей Бубнов, Станислав Косиор, выступили за восстание на Украине, Эммануил Квиринг был против. Мнение белорусских делегатов украинского съезда (местные большевистские организации были включены тогда в КПУ) также разделилось между сторонниками и противниками немедленного выступления. Восстание все же было поднято. В районе Гомеля военным руководителем восстания объявил себя полковник Крапивянский, что вызвало определенные трения с местным подпольным ревкомом. Плохо подготовленное и скоординированное вооруженное выступление закончилось неудачей. Несмотря на это, гомельские, речицкие и черниговские партизанские отряды проявили себя в нем как одни из самых боевых. Так, Речицким повстанческим отрядом под началом левого эсера Смотренко было захвачено местечко Горваль. Немцы и гайдамаки ответили на это публичными казнями в Речице и Горвале. После поражения восстания многие партизаны Гомельщины перешли в ряды первой Украинской советской повстанческой дивизии левого эсера Николая Щорса.

Интернациональный полк во время гражданской войны, Гомель, 1918 год. Фото: Архив / ИТАР-ТАСС

Партизанская война на Украине не утихала: историки оценивают число убитых среди оккупантов до 20 тысяч, у повстанцев - 50 тысяч. После того, как немецкие войска стали покидать Украину, дни гетмановского режима были сочтены. Скоропадского в Киеве сменила петлюровская Директория, попытавшаяся закрепить свою власть и на оккупированных белорусских землях. Однако в декабре 1918 года около 60 боевиков Гомельского объединенного ревкома, имевшие на вооружении всего четыре винтовки, десять наганов и револьверы устаревших систем, разоружают полицию и захватывают город. Офицерские дружины не оказывают им сопротивления: в последнее время добровольцы больше заняты тем, что пытаются получить украденное вербовщиками жалование, - по этому поводу они даже едва не разгромили Сборный пункт на улице Волотовской.

В Гомеле немцы, создавшие уже свои солдатские Советы, поначалу равнодушно взирают на происходящее. Но командование 41-го резервного корпуса из Мозыря заставляет все же арестовать «мятежников». В Гомель для переговоров прибывают Христиан Раковский и Дмитрий Мануильский, к городу перебрасываются части регулярной Красной Армии из России. Контроль над таким крупным железнодорожным узлом, как Гомель становится стратегически важным. Рабочие-железнодорожники снова начинают стачку. Немцы не выдерживают и «дают добро» большевикам на эвакуацию. В Гомеле даже проходит совместный банкет в честь Розы Люксембург и Карла Либкнехта, после чего германцы грузятся в эшелоны. Но оккупанты уже из отходящего эшелона они, потехи ради, выстрелом из винтовки смертельно ранят железнодорожного обходчика. Рабочий скончается в больнице Либаво-Роменской железной дороги. Уже в наше время его внук из Москвы, собрав все документы, подаст иск правительству ФРГ за преднамеренное убийство и выиграет дело.

Левоэсеровский заговор на Полесье против Петлюры и Совнаркома

Еще более активно украинизация велась на Брестчине. Большая советская энциклопедия под редакцией Отто Шмидта еще в 1935 году отмечала, что в этом регионе преобладают североукраинские диалекты. Видимо, смешанный характер говоров облегчал пропаганду УНР и гетмановцев. В частности, в Пинске и других городах широко развернула свою деятельность общество «Просвiта» имени Тараса Шевченко. На Брестчину направляются сотни выпускников специальных курсов для украинизации местных школ и училищ. Этой же задаче служат открытые здесь украинские газеты и издательства, а хозяйственной интеграции - украинские кооперативы.

Но экономическая разруха и поборы новых властей были более весомыми аргументами. Серьезной была и проблема беженцев, часть из которых находилась в восточной Белоруссии, а затем стала возвращаться домой. Вскоре партизанское движение охватило Полесье. И здесь его военными руководителями выступила прежде всего группа бывших офицеров - левых эсеров. Постепенно повстанческое движение настолько набрало силу, что на базе его отрядов были сформированы целые полки. Был создан также Полесский ревком, в котором видную роль сыграл левый эсер Г.М. Островский, в 1910-1912 году учившийся в Петербурге на курсах Черняева вместе с Янкой Купалой. В 1919 году Островский встретится с Купалой вновь, а рассказанная повстанческим командиром гражданской войны на Полесье еще не раз пригодится классику белорусской литературы. В феврале 1919 года власть в Пинске перешла в руки Полесского повстанческого ревкома. Правда, впоследствии местная ЧК обвинит руководителей Полесского ревкома в «левоэсеровском заговоре».

Впрочем, в скором времени немецких оккупантов здесь сменят легионы Пилсудского, а вместо украинизации на Брестчине и Пинщине будет развернута еще более брутальная полонизация. Белорусским станет только Мозырский округ, в 1919 году вошедший в состав БССР. Гомельская губерния с Речицей войдет в состав Советской России.

Аннексия белорусского Полесья в 1918-1919 году не удалась; провалились и все попытки его искусственной украинизации как монархистами-гетмановцами, так и республиканцами-петлюровцами. Не последнюю роль сыграло то обстоятельство, что население Белоруссии не приняло не только оккупационную власть, но и восстановленный ею старый социальный порядок. В 1941 году украинские националисты предпримут попытку реванша - территория южной Белоруссии будет вновь передана рейхскомиссариату «Украина».

В конце 90-х годов УНА-УНСО начнет публиковать карты «Великой Украины», засылать эмиссаров и пытаться развернуть свои ячейки в Белоруссии. Но здесь повторение истории выглядело даже не как фарс, а как некий эстетический хеппенинг. Если бы не одно «но»: динамика геополитических изменений в постсоветском мире столь велика, что при совпадении определенных векторов химеры территориальных споров и переделов могут внезапно стать новой реальностью.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Мы встретились с ней в посёлке Мариановка, что в сорока километрах от Омска. Маленькая церковка, где после службы все собираются в трапезной и ведут душевные разговоры, была полна, когда речь зашла о событиях на Украине, о бандеровцах. Тогда и встала эта маленькая женщина, восьмидесятипятилетняя Римма Петровна Анисенкова, и стала рассказывать о далёких годах, проведённых в маленьком белорусском городке Столбцы, в который их семья перебралась незадолго до начала Великой Отечественной войны. О бандеровцах, орудовавших в тех местах, и чьи угрозы вынудили их потом переехать из Белоруссии. Обладая великолепной памятью, живой и образной речью, она многое помнила и могла рассказать. Мало того, она записала все свои воспоминания в подробностях, так как сама была их активной участницей, и при случае, рассказывала об этих событиях школьникам (Её дочь работает в Мариановской школе учительницей).
Наше поколение воспитано на «Молодой гвардии», и мы порой не подозреваем, что везде, где население сталкивалось с фашистскими захватчиками, сопротивление становилось неминуемым, в той или иной форме.
Итак, открываем тетрадь…

Дорогие мои ребята, октябрята и пионеры, я хочу написать небольшой рассказ о войне, в каком городе я жила во время войны и хочу рассказать вам о ребятах, которых вы не знаете, но они там жили. Хотя они были ещё октябрятами, но старались помогать старшим братьям, сёстрам и родителям вредить фашистам за их издевательства над народом. Я не помню много имён, фамилий, но хочу сказать, что в нашей стране жили очень много хороших людей, и хотя много лет прошло, но забыть нельзя, что видели люди в те тяжёлые годы. И чтобы никогда, никогда вы все даже и во сне не видели ужасов войны, которые видели мы, дети, будучи в оккупации с 1941 по 1945 годы. Мы не учились в то время, фашисты не давали. Я нарисую немного, что осталось в памяти, но сейчас конечно всё изменилось, всё стало красивее и может, нет уже того дома, в котором я жила с родителями. Вдоль железнодорожной линии росли каштаны, где мы играли и собирали жёлуди, было очень хорошо и весело. Дом стоял прямо возле линии, окна смотрели на железную дорогу: всё было видно – в какую сторону идут поезда и с чем.
Вдруг слышим по радио: фашисты перешли границу, товарищи, не создавайте панику! Но народ забеспокоился, наверное, война. Семья наша была большая, но жили в одной комнате, где раньше был какой-то красный уголок, всё в портретах Ленина и Сталина. Сначала мы приехали из Свердловска в Барановичи, там жила мамина сестра, с которой они не виделись двадцать два года. Мама не хотела уезжать от сестры, но папа был партийным и должен был ехать, ему в Столбцах дали место машиниста.

«Это всё было в Белоруссии, на Брест-Литовской железной дороге, вдоль которой располагаются города Минск, Столбцы, Барановичи, Брест. Мы жили в Столбцах, как раз перед войной приехали. Папа работал на электростанции старшим машинистом, жили мы в многоквартирном доме, в одной комнате, семья была большая, четверо детей, в общем, семь человек.

В городе жили люди разных национальностей – поляки, украинцы, белорусы, евреи, русские, все дружно жили, и родина у нас была одна – Советский Союз. Была церковь и польский костёл. Мы до этого были все некрещёные, и мама как-то раз взяла нас всех и пошла в церковь. Батюшка был очень хороший, звали его батюшка Виталий, фамилию, к сожалению, не запомнила. У него был маленький сын, они с матушкой жили рядом с церковью, я иногда ходила к ним, нянчилась. Вот и окрестил он нас всех четверых, всем крестики надел, а маме дал икону Иисуса Христа. Мама хранила её всю войну и после, пока не умерла, а потом она досталась мне, и сейчас у меня. Я была старшая в семье, мама и говорила, чтоб после неё я хранила.
Как нас окрестили, так через три-четыре месяца прошло, и началась война.

Мама пекла оладьи, когда папа прибежал с работы и закричал:
- Собирай, мать, детей, война идёт, эвакуация, скорей, спасай детей! С этим эшелоном поедете. Кушать бери, что есть!
Поцеловал нас всех и сказал:
- А мне пока нельзя, я на посту до последней минуты.
А она говорит:
- Я одна не поеду, только с тобой.
А он:
- Мне нельзя, задание у меня.
(Он был партийный, и ему надо было взорвать электростанцию, чтоб не было света, если в город зайдут фашисты). Он и взорвал её. А маме сказал:
- Если не уедешь, иди с детьми в деревню Завиня (точное название не помню), - там жил кочегар, который работал с папой. - Я приду туда, – и ушел.

Первый эшелон с эвакуированными ушел, а на второй мы только хотели садиться, как фашистские самолёты стали летать и бомбить, и все кричат:
- Фашисты заняли Минск!
Все побежали кто куда, а мама повела нас через рожь, полем, чтобы выйти на шоссейную дорогу и в лес, а там деревня. Мне тогда было десять лет, второй класс закончила, но была ростиком маленькая, шесть-семь лет давали. Мы все плакали, ползли, уцепившись за маму, а она сама была очень больна».

(В детских воспоминаниях Риммы беременность воспринималась, как «болезнь», и даже сейчас она вспоминает об этом, как о «сильной болезни».)

«А фашистские самолёты спускались ниже и строчили из пулемётов по бегущим людям, а людей бежало очень много, потом отовсюду были слышны сильные крики и плач.
У кого маму или детей убило, очень страшно было. Ползли через убитых и раненых, все кто как мог. Сначала до шоссейной дороги, потом в лес. Мы до дороги доползли, - лежит солдатик, раненый, и кричит – помогите! Мама подползла, и мы за ней. Она сняла с себя, что могла, перевязала, мы хотели его перетащить, но не смогли, ветками его завалили и скорей через дорогу. А дорога была вся усеяна убитыми и ранеными, стон и плач стоял, но мама вела нас, как могла в лес. Мы, конечно, все плакали. Дошли, вроде всё утихло, а в деревне все закрылись, никого не пускали, а у нас ведь большая семья, и мама очень «тяжелая».
Вдруг выбежал один мужчина, белорус, маму поднимает и говорит:
- Идём ко мне, вместе горевать будем. У меня тоже много детей, еды мало, но ничего, поделимся, бульба есть.

Завёл нас и в погреб всех спрятал, и свои дети и жена, все были в погребе. Накормил нас. Вот мы живём уже три - четыре дня, и я вечером смотрю в окно, уже темно, кто-то с горки спускается. Я сказала маме, а она говорит – отец! Хозяин встретил его и провёл в подпол, накормил, переодел и ночью папа ушел в лес к партизанам. А в городе уже хозяйничали фашисты, да ещё и самые злые – эсэсовцы. Хозяин услышал, что фашисты говорят: «Кто где работал и жил, идите на свои места, никого трогать не будем».

Когда папа в следующий раз пришел, хозяин и все вместе решили ехать в город, но со всеми знакомыми; хозяин поговорил с белорусами и поляками, которые папу знали. Папа сказал, что в свою квартиру мы не поедем, так как там была комната – красный уголок, где висели портреты Ленина и Сталина, их не успели убрать. Поселились в другом подъезде, там жили поляки и белорусы, принявшие нас, как своих, белорусов. Фашисты ещё верили некоторым, что папа до войны работал кочегаром, топил печки, вот его и послали работать истопником в эсэсовский дом. А у него как раз задание было туда попасть. Электростанцию он не ходил ремонтировать, хотя он её и подорвал, его никто не выдал.
Мы жили у самой линии, в окно всё было видно, с чем едут поезда и в какую сторону. Рядом у линии росли каштаны, уже большие деревья. Когда все переехали кто куда, вроде всё утихло. Но часто летали самолёты, часто объявляли тревогу, прятались то в туннель, то в окопы. В таком вот окопе мама вскоре родила ещё братишку. После этого мы не стали никуда убегать, а прятались в подвале дома, где были кладовки. Принесли туда кто что мог, там и прятались, когда была тревога, бомбили или стреляли с самолётов.

Фашисты часто делали облавы, выгоняли всех жителей на улицу – искали то евреев, то партизан. Нас всех на улицу выгоняли и проверяли квартиры. Хорошо, что мы были все
с крестиками на шее, и мама постоянно носила с собой икону Иисуса Христа и молилась, и мы, кто знал молитвы, тоже молились. Проверят всех и обратно загоняют, все были с нагайками и пистолетами.
В комнате папа сделал печку с плитой, мама готовила. Спали кто на диване, кто на полу, соседи кое-что дали, у нас то ничего не было.

Через некоторое время фашисты стали водить на работу строем евреев. У всех них на левой стороне спереди и сзади были пришиты звёзды из желтого материала, это чтоб если кто упадёт или побежит, то они стреляли сразу насмерть, целясь прямо в эти звёзды. А мы украдкой бегали и видели всё, что творили фашисты. Потом привели очень много наших военнопленных, они были все плохо одеты и босиком, у кого что на ногах – и деревянные шлёпки, и тряпки намотанные, кто в рваных ботинках, в общем, замерзали они и ещё голодные были. Били их нагайками, пинали, если кто упадёт, или пристреливали, а мы всё видели. Пригнали деревья рубить вдоль линии каштановые, и мы так разозлились на фашистов, что собрали бригаду из 5 человек: Рыхлинская Ванда и её брат Сбышек, Кокорина Римма (это я), мой брат Борис, и ещё один белорус, жил возле водокачки, фамилию не знаю, но он всё время приходил и помогал нам. Я была старшая, мне 11 лет было и я уже 2 класса закончила, остальным было 8-10 лет. Эти каштаны были очень красивые, и мы любили их, любили играть под ними, собирали каштаны…

И вот мы решили вредить фашистам и помогать всем нашим, где чем сможем. Делали всё очень осторожно, чтоб не поймали фашисты. Сначала стали помогать нашим пленным. Ходили и собирали всё съедобное, что найдём, или милостыню у кого попросим. Ходили по домам, на помойках собирали, в огородах – и всё клали на дорогу, где ходили наши военнопленные. Фашисты не подпускали, кричали: «Век! Капут!».

Но мы знали, когда их поведут на работу и всё понемногу клали, они всё подбирали, кто как мог. Это мы долго делали, а они в благодарность нам стали делать игрушки и класть на дорогу. Вот такие: крутишь, и человечек крутится. Мы стали их менять на продукты, и кто что из ребят даст, снова клали на дорогу. А мама варила что-нибудь горячее, иногда затирку или просто горячей воды выносили – бак был большой, помогали соседи в подъезде. Мама поварёшкой всем наливала, но не у всех были баночки, мы видели. И вот мы опять ходили, собирали банки, мыли и отдавали или клали на дорогу, где они проходили. Сами прятались в кусты за угол дома, чтоб фашисты не видели нас. Пленные всегда кричали:
- Спасибо, дивчинки! Молитесь за нас, живы будем, - встретимся!

А когда фашисты делали облавы, мы убегали в церковь, в костёл, и батюшка Виталий всегда спасал нас. И священник в костёле тоже спасал. Потом, когда были праздники, в церковь очень много из деревень приезжало, люди приносили пожертвования, кто что мог, а батюшка Виталий всё всегда собирал в корзины и сумки и относил в лагерь наших военнопленных. Часто брал меня, говорил:
- Дочка, пойдём сегодня со мною, поможем.
Немцы пускали к воротам лагеря наших военнопленных, мы всё быстро отдавали и уходили. А к евреям в гетто не пускали…

Но вскоре всех военнопленных увезли, и евреев тоже, неизвестно куда, кто говорил - расстреляли всех, а кого увезли куда-то.
Мы стали больше у поездов дежурить, – много везли в товарных вагонах людей. Вагоны не открывались, мы только и слышали, когда остановится поезд - они пить просили, на веревочках банки опускали вниз. Мы всегда были готовы – вёдра, банки с водой были наготове. «Хороший» патруль – подпустит, мы льем воду, а «плохой» – украдкой лили.

А на фронт везли солдат, цистерны с бензином и оружие. Мы сыпали песок в буксы, нам сказали старшие, что когда едет поезд, песок мешает, и получаются искры, и бензин может взорваться. Мы и краны иногда откручивали, всяко было, патрули стреляли в нас, но когда удавалось что-то сделать, - были рады. Не всегда удавалось, но даже если одну-две, и то рады были. Не до конца раскручивали, и когда поезд двигался, они постепенно раскручивались сами, и горючее постепенно выливалось, это нам папа говорил. Однажды, когда мальчишки с Борисом раскручивали, то попались в руки палачам, а мы успели убежать. Их били нагайкой и посадили в сарай, недалеко от нашего дома, там всё было огорожено колючей проволокой. Но мы с сестрой Збышека пошли вечером и тайком в одном месте подняли проволоку, чтобы можно было пролезть. Збышека мама его выручила, а нашей маме нельзя и виду было подавать, что это её сын, так сказали ей, а то всей семье попадёт. Сарай был старый, и Борис как-то выбрался через дыру в крыше, и ночью пришёл домой. Мы его потом в туалете прятали, так что никто не знал.
Когда везли солдат наших, мы кричали им:
- Сейчас лес начнётся – убегайте!
Многие убегали на ходу – ломали пол в вагонах и так убегали.

После, как выгнали фашистов, к нам забегали два солдата и сказали, что слышали, как мы кричали, что лес сейчас будет. Тогда много убежало из их вагона. Нашли меня, гостинцев принесли. А сами на фронт поехали. Говорили: молись, дивчинка, за нас, живы будем –свидимся. Но так никто и не приехал…
Вскоре эти эсэсовцы уехали, им уже не до нас было, их со всех концов прижимали – и партизаны, и наша армия. Мы придумывали всё новые способы вредить фашистам: натягивали проволоку тонкую незаметную в тех местах, где они ходили или на мотоциклах ездили. Кто наткнётся – упадёт. Особенно немки были злые, у каждой пистолет и нагайка, всех били. Мы были очень рады, если они попадали в проволоку.

Однажды мы с братом просыпаемся рано утром, смотрим в окно – а там подводы стоят у линии гружёные, дровами, что ли. Но потом мы поняли, что это были мёртвые голые люди, они замёрзли в вагонах, голодные и холодные, и наверное, те, кто ещё оставался живым, снимали с них одежду и надевали на себя… Вот так часто утром увозили подводами трупы, как дрова, куда-то за город, мы никак не могли узнать, в какое место. Папа нас не пускал, это было очень рано утром. Потом каждый день везли людей за решётками в наглухо закрытых вагонах. Много везли одних детей, говорили, в Германию, у всех были дощечки на шее висели с номерами.

Вот так и начиналась наша тяжелая военная жизнь, конечно, не нас одних, а миллионов людей, которые остались после этой тяжелой войны. Много осталось сирот, без вести пропавших, убитых, повешеных, в концлагерях искалеченных, - это всё сделали фашисты. И никогда во всём мире не забудут их злодеяний, и не дадут прощения, и передадут из поколения в поколения, и будет всё записано в истории, как они издевались над людьми.

Однажды мы с братом бегали по огородам и увидали – лежит какая-то женщина или девочка, такая худая, очень плохо одетая, какая-то замученная. Мы подумали: мёртвая, и боялись подойти. Хорошо, что никого близко не было, да и кусты её скрывали. Потом мы с братом кое-как притащили её домой, чтоб никто не видел, ни фашисты, ни соседи, а то бы всю семью расстреляли. А мама посмотрела на неё, и говорит:
- Вот и сестра ваша из деревни от бабушки приехала, моя миленькая доченька Катинька, старшая сестра ваша. Слушайтесь её, и если кто спросит, кто она, говорите – старшая сестра наша, и всё.
Надели на неё платье из холста, и она легла. Покормили, голодная была очень. А потом она рассказала маме, что случилось.

Они с мужем жили на границе, муж был командир, и когда фашисты стали наступать, они отбивались. Но врагов было очень много, у них были танки и пушки. Нашим, кто остался жив, надо было прятаться в лес. Он, как командир, и скомандовал: - быстрее вглубь леса; они хотели до Минска дойти, но не успели – фашисты заняли Минск. Её звали Катерина, она была беременная, на сносях. И вот у одного дерева она упала без сознания; муж и все кто был рядом, по-всякому трясли её, но ничего не помогало, они взяли на руки и понесли, но она была как мёртвая, а фашисты приближались. И тогда муж сказал – немедленно все глубже в лес, а её закидали ветками, чтоб не видно было, думали, что умерла. И вот когда всё затихло, сколько прошло, она не знала, но она родила сына, и он родился мёртвый. Холодно было, может, и замерз. Она сняла с себя платье и завернула его, положила в какую-то небольшую ямку и ветками забросала, а сама лежала рядом. Но потом слышит – по лесу фашисты рыскают, она и спряталась, а когда всё стихло, поползла, куда – не знала, и сколько времени прошло, не знала. Потом видит – дорога, а за ней кусты, она и решила переползти дорогу. Но слышит – фашисты маршируют, она спряталась. А ночью перешла дорогу и поползла вдоль кустов, потом увидела что деревня или посёлок, и осталась тут, не зная, сколько времени прошло, пока мы не нашли её.
- Ребятишки, спасибо вам!

Вот и прятали мы её, никуда она не выходила. Мама всем сказала, что это её старшая дочка, от бабушки из деревни пришла. Она помогала маме шить и вязать, варежки да ещё что. Я потом поняла, что всё это было для партизан, да ещё медикаменты какие достанут в аптеке. Хорошо, что у нас всех на шее были крестики, и Кате мама тоже повесила, это нас спасало. В подъезде были поляки и белорусы, мы одни были русские, но все соседи говорили, что мы тоже белорусы, и фашисты верили. Вот так у нас была спасена Екатерина Панченко.

Иногда к нам заходили убежавшие из плена военные … Зайдут и выйдут в другой, немецкой одежде, или что мама сошьёт, или в домашнем платье, или ещё что-нибудь. Их одежду сжигала в печке. Папа доставал что мог – одежду фашистскую, гранаты, патроны, взрывчатки разные, приводил пленных, переодевали – и уходили по-всякому. Однажды было так: стоял у нас диван пружинный старый, мы с сестрой и братьями спали на нём; папа когда приносил гранаты, говорил, что это груши, и прятал тайком всё в диван, чтоб мы не видели. Но мы с братом всё видели и знали. Однажды ночью вбежал папа, и надо было ему быстро спрятать гранаты, и он очень торопился и говорит мне:
- Спи, дочка, спи.
Я не спала, и говорю:
- Папа, быстрее кладите, я всё знаю.
Он быстро спрятал всё и посмотрел на меня, но ничего не сказал, лёг спать. А рано утром я его разбудила, подозвала и говорю:
- Папа, такую «грушу» и патроны в мешочке мы туда положили, где у вас всё лежит. Мы с Борисом мешочек под диван положили, под пружины.
– А где вы взяли?
- Какой-то дяденька быстро бежал, бросил нам и говорит:
- Прячьте!
Мы не знаем кто. Папа поцеловал нас и сказал:
- Молодцы вы у меня! - И с тех пор у нас всё вместе было.
Мы много видели, помогали, как могли. Нам казалось: подумаешь, сбегать куда-нибудь посмотреть, много ли патрулей на углу или ещё что-нибудь, а где и сами что придумывали, чтоб только навредить фашистам.
Папа всё говорил:
- Смотрите, дети, никому ни слова, что вы делаете, и другие, и что я – вы не видите, и не слышите. Даёте мне слово?
Я помню сказала:
- Честное октябрятское», - потому что до войны мы были октябрятами.

И вот фашисты озверели, стали строже, злее, потому что со всех сторон им, как могли, вредили. Стало страшно: поздно выходить нельзя, на улице тоже бегать нельзя. Что-то часто стали облавы делать. Ловили всех и в вагоны грузили, и увозили неизвестно куда. Мы всё видели. Мама нас не отпускала от дому никуда, и сама не выходила. Мы в окно смотрели, да украдкой выбегали и видели, что происходит в городе.

Первое, что нас всех озлило на фашистов – когда они стали пилить наши любимые каштаны, которые росли у самой линии. Когда пилили, то мы все плакали. Но потом мы увидели, как они обращаются с нашими военнопленными, и поняли тогда, какие это звери фашисты. И стали мы помогать нашим военнопленным. Конечно, у нас тоже ничего не было кушать, но мама говорила:
- Детки, отдадим нашу еду, а вы спать пораньше ложитесь, - и мы соглашались. Мама сварит какую затируху, - суп называли так, чтобы их горячим накормить, ведь они разутые, раздетые и голодные. Мы ходили и везде собирали еду, лишь бы сварить большую кастрюлю. Мама намоет и варит целый бак. Нас накормит горячим и людей.
Я помню, как мы первый раз вынесли кастрюлю, я не могла помочь, так помогла соседка-полька. Когда началась раздача, все быстро шли и у многих были баночки, а у кого ничего. Мама подходила к патрулю:
- Камрад, можно дать людям вот этим? Эссен, Эссен – показывала на рот немцу.
Он посмотрел на маму и ничего не сказал, ну и мама не долго думая говорит пленным:
- Подходите, ребятки, быстрее.

Они как шли друг за другом, мама поварёшкой наливала в банки, а кто просто руки подставлял, мы всё это видели. И вдруг фашист подбежал к маме и закричал: «Люк век фафлютор доннерветтер русиш матка капут!» И наставил автомат на маму. Мы все закричали тогда. Он взял, и что было в баке, вылил на землю, хорошо, что мало уже оставалось. А маму сильно ударил и толкнул. Но мы и мама на этом не успокоились.

Мы с ребятами собирали банки разные и клали на дорогу, и обувь какую, и тряпки, знали, что пригодится. Нас, конечно, фашисты не подпускали, но мы украдкой клали всё там, где они проходили. Когда патрули мы считали «хорошие», разрешали, мама быстро наливала. Гнали быстро, с нагайками, их было очень много пленных, и хотелось им хоть немного горячего налить. Однажды мы с ребятами много всего набрали: муки, гороху, хлеба, всего понемногу, и обрадовались, что вкусным накормим наших. Мама сварила суп.

К сожалению, на этом воспоминания обрываются. Семья Риммы пережила войну, но в первые послевоенные годы в тех местах ещё оставались бандеровцы, всегда ненавидевшие русских. Они угрожали семье расправой, и их боялись иногда даже больше, чем фашистов, так как они были бесчеловечно жестоки и расправлялись со своими. Семья была вынуждена уехать в Россию.