Уже в студенческие годы Чернышевский был готов посвятить всего себя революционной деятельности. К этому же времени относятся его первые литературные работы. Он писал политэкономические, литературно-критические и историко-литературные работы, статьи, освещающие экономико-политические вопросы. Николай Гаврилович являлся идейным вдохновителем организации «Земля и воля».

Политическая идеология: крестьянский вопрос

В нескольких своих публикациях Чернышевский затрагивал идею освобождения крестьян с землей без выкупа. В этом случае должно было сохраниться общинное владение, что привело бы в дальнейшем к социалистическому землепользованию. Но по мнению Ленина, это могло бы привести к наиболее быстрому и прогрессивному распространению капитализма. Когда пресса печатала «Манифест» царя Александра II, на первой странице «Современника» поместили только выдержки. В этом же номере были напечатаны слова «Песни о неграх» и статья о рабстве в Соединенных Штатах. Читатели понимали, что именно хочет сказать этим редакция.

Причины ареста теоретика критического социализма

Чернышевский был арестован в 1862 году по обвинению в составлении прокламации «Братским крестьянам...». Воззвание было передано Всеволоду Костомарову, который (как потом выяснилось) оказался провокатором. Николай Гаврилович уже тогда в документах и переписке между жандармерией и полицией назывался «врагом Империи номер один». Непосредственным поводом ареста послужило перехваченное письмо Герцена, в котором упоминался Чернышевский в связи с идеей издательства запрещенного «Современника» в Лондоне.

Следствие продолжалось полтора года. В виде протеста Николай Гаврилович объявлял голодовку, которая продолжалась 9 дней. В тюрьме он продолжал работать. За 678 суток заключения Чернышевский написал минимум 200 листов текстовых материалов. Наиболее масштабное произведение этого периода - роман «Что делать?» (1863 год), опубликованный в 3-5 номерах «Современника».

В феврале 1864 года сенатор объявил приговор по делу: ссылка на каторгу на четырнадцать лет, а затем пожизненное поселение в Сибири. Александр II уменьшил срок каторжных работ до семи лет, но в целом Николай Гаврилович пробыл в тюрьме, на каторжных работах и в ссылке более двадцати лет. В мае состоялась гражданская казнь Чернышевского. Гражданской казнью в Российской империи и других странах был вид наказания, состоящий в лишении заключенного всех чинов, привилегий по сословию, собственности и так далее.

Церемония гражданской казни Н. Г. Чернышевского

Утро девятнадцатого мая 1864 года выдалось туманным и дождливым. На Мытнинской площади - на месте гражданской казни Чернышевского - собралось около 200 человек: литераторы, сотрудники издательств, студенты, переодетые сыщики. К моменту оглашения приговора собралось уже около двух с половиной тысяч человек. По периметру площадь была оцеплена городовыми и жандармами.

Подъехала тюремная карета, из которой вышли трое. Это был сам Николай Чернышевский и двое палачей. Посреди площади стоял высокий столб с цепями, к которому и направились вновь прибывшие. Все замерло, когда Чернышевский поднялся на возвышение. Солдатам скомандовали: «На караул!», а один из палачей снял с осужденного фуражку. Началось чтение приговора.

Неграмотный палач читал громко, но с заиканиями. В одном месте он едва не выговорил: «сацалических идей». По лицу Николая Гавриловича пробежала усмешка. В приговоре объявлялось, что своей литературной деятельностью Чернышевский имеет большое влияние на молодежь и что за злой умысел к свержению существующего порядка он лишается прав и ссылается на каторгу на 14 лет, а затем навсегда поселяется в Сибири.

Во время гражданской казни Чернышевский был спокоен, все время отыскивал кого-то в толпе. Когда приговор был прочтен, великого сына русского народа опустили на колени, переломили над его головой шпагу, а затем приковали его к позорному столбу. Четверть часа стоял Николай Гаврилович посреди площади. Толпа затихла и на месте гражданской казни Н.Г. Чернышевского воцарилось гробовое молчание.

Какая-то девушка кинула к столбу букет цветов. Ее тут же арестовали, но этот поступок вдохновил других. И другие букеты упали к ногам Чернышевского. Его спешно освободили от цепей и усадили в ту же тюремную карету. Молодежь, присутствовавшая на гражданской казни Чернышевского, провожала своего друга и учителя криками «До свидания!». На другой день Николая Гавриловича отправили в Сибирь.

Реакция русской печати на казнь Чернышевского

Русская печать вынужденно хранила молчание и ни словом не обмолвилась о дальнейшей судьбе Николая Гавриловича.

В год гражданской казни Чернышевского поэт Алексей Толстой был на зимней придворной охоте. Александр II хотел было разузнать у него о новостях в литературном мире. Тогда Толстой ответил, что «литература надела траур по поводу несправедливого осуждения Николая Гавриловича». Император резко оборвал поэта, попросив никогда не напоминать ему о Чернышевском.

Дальнейшая судьба писателя и революционера

Первые три года каторги Чернышевский провел на монгольской границе, а затем был переведен на Александровский завод. Ему было разрешено свидание с супругой и малолетними сыновьями. Жилось Николаю Гавриловичу не слишком тяжело, так как политические заключенные в то время не несли настоящей каторжной работы. Ему можно было общаться с другими заключенными, гулять, какое-то время Чернышевский даже жил в отдельном доме. Одно время на каторге устраивались спектакли, для которых революционер писал небольшие пьесы.

Когда срок каторги закончился, Николай Гаврилович мог сам выбрать место жительства в Сибири. Он перебрался в Вилюйск. В письмах Чернышевский никого не расстраивал жалобами, он был спокоен и бодр. Николай Гаврилович восхищался характером своей супруги, интересовался ее здоровьем. Сыновьям он давал советы, делился своими знаниями и опытом. В это время он продолжал заниматься литературной деятельностью и переводами. На каторге все написанное Николай Гаврилович сразу же уничтожал, на поселении он создал цикл произведений о русской жизни, значительнейшим из которых является роман «Пролог».

Русские революционеры несколько раз пытались освободить Николая Гавриловича, но власти не позволяли. Только к 1873 году ему, больному ревматизмом и цингой, разрешили переехать в Астрахань. В 1874 году Чернышевскому официально предлагают освобождение, но он не подает прошение. Благодаря заботам Михаила (сына Чернышевского) в 1889 году Николай Гаврилович перебирается в Саратов.

Через четыре месяца после переезда и через двадцать пять лет после гражданской казни Чернышевский скончался от кровоизлияния в мозг. До 1905 года работы Николая Гавриловича были в России под запретом.

Другие известные личности, подвергнутые гражданской казни

Первым в российской истории гражданской казни подвергли гетмана Мазепу. Церемония проходила в отсутствие осужденного, который скрывался в Турции.

В 1768 году лишена всех имущественных и сословных прав Салтычиха - Дарья Николаевна Салтыкова, изощренная садистка и убийца нескольких десятков крепостных крестьян.

В 1775 году палачи провели ритуал казни М. Шванвича, а в 1826 году лишены прав декабристы: 97 человек в Санкт-Петербурге и 15 морских офицеров в Кронштадте.

В 1861 году гражданской казни подвергли Михаила Михайлова, в 1868 - Григория Потанина, а в 1871 - Ивана Прыжкова.

Революционеров и участников оппозиционного движения в Российской империи нередко ссылали на каторжные работы в Сибирь. Каторге обычно предшествовала гражданская казнь, то есть лишение сословных, политических и гражданских прав. Из известных личностей, подвергшихся такому наказанию, обычно помнят только декабристов и Николая Гавриловича Чернышевского. Гражданская казнь (краткое описание церемонии и причины) последнего рассмотрены в данной статье.

Деятельность Н.Г. Чернышевского

Уже в студенческие годы Чернышевский был готов посвятить всего себя революционной деятельности. К этому же времени относятся его первые литературные работы. Он писал политэкономические, литературно-критические и историко-литературные работы, статьи, освещающие экономико-политические вопросы. Николай Гаврилович являлся идейным вдохновителем организации «Земля и воля».

Политическая идеология: крестьянский вопрос

В нескольких своих публикациях Чернышевский затрагивал идею освобождения крестьян с землей без выкупа. В этом случае должно было сохраниться общинное владение, что привело бы в дальнейшем к социалистическому землепользованию. Но по мнению Ленина, это могло бы привести к наиболее быстрому и прогрессивному распространению капитализма. Когда пресса печатала «Манифест» царя Александра II, на первой странице «Современника» поместили только выдержки. В этом же номере были напечатаны слова «Песни о неграх» и статья о рабстве в Соединенных Штатах. Читатели понимали, что именно хочет сказать этим редакция.

Причины ареста теоретика критического социализма

Чернышевский был арестован в 1862 году по обвинению в составлении прокламации «Братским крестьянам...». Воззвание было передано Всеволоду Костомарову, который (как потом выяснилось) оказался провокатором. Николай Гаврилович уже тогда в документах и переписке между жандармерией и полицией назывался «врагом Империи номер один». Непосредственным поводом ареста послужило перехваченное письмо Герцена, в котором упоминался Чернышевский в связи с идеей издательства запрещенного «Современника» в Лондоне.

Следствие продолжалось полтора года. В виде протеста Николай Гаврилович объявлял голодовку, которая продолжалась 9 дней. В тюрьме он продолжал работать. За 678 суток заключения Чернышевский написал минимум 200 листов текстовых материалов. Наиболее масштабное произведение этого периода — роман «Что делать?» (1863 год), опубликованный в 3-5 номерах «Современника».

В феврале 1864 года сенатор объявил приговор по делу: ссылка на каторгу на четырнадцать лет, а затем пожизненное поселение в Сибири. Александр II уменьшил срок каторжных работ до семи лет, но в целом Николай Гаврилович пробыл в тюрьме, на каторжных работах и в ссылке более двадцати лет. В мае состоялась гражданская казнь Чернышевского. Гражданской казнью в Российской империи и других странах был вид наказания, состоящий в лишении заключенного всех чинов, привилегий по сословию, собственности и так далее.

Церемония гражданской казни Н. Г. Чернышевского

Утро девятнадцатого мая 1864 года выдалось туманным и дождливым. На Мытнинской площади — на месте гражданской казни Чернышевского — собралось около 200 человек: литераторы, сотрудники издательств, студенты, переодетые сыщики. К моменту оглашения приговора собралось уже около двух с половиной тысяч человек. По периметру площадь была оцеплена городовыми и жандармами.

Подъехала тюремная карета, из которой вышли трое. Это был сам Николай Чернышевский и двое палачей. Посреди площади стоял высокий столб с цепями, к которому и направились вновь прибывшие. Все замерло, когда Чернышевский поднялся на возвышение. Солдатам скомандовали: «На караул!», а один из палачей снял с осужденного фуражку. Началось чтение приговора.

Неграмотный палач читал громко, но с заиканиями. В одном месте он едва не выговорил: «сацалических идей». По лицу Николая Гавриловича пробежала усмешка. В приговоре объявлялось, что своей литературной деятельностью Чернышевский имеет большое влияние на молодежь и что за злой умысел к свержению существующего порядка он лишается прав и ссылается на каторгу на 14 лет, а затем навсегда поселяется в Сибири.

Во время гражданской казни Чернышевский был спокоен, все время отыскивал кого-то в толпе. Когда приговор был прочтен, великого сына русского народа опустили на колени, переломили над его головой шпагу, а затем приковали его к позорному столбу. Четверть часа стоял Николай Гаврилович посреди площади. Толпа затихла и на месте гражданской казни Н.Г. Чернышевского воцарилось гробовое молчание.

Какая-то девушка кинула к столбу букет цветов. Ее тут же арестовали, но этот поступок вдохновил других. И другие букеты упали к ногам Чернышевского. Его спешно освободили от цепей и усадили в ту же тюремную карету. Молодежь, присутствовавшая на гражданской казни Чернышевского, провожала своего друга и учителя криками «До свидания!». На другой день Николая Гавриловича отправили в Сибирь.

Реакция русской печати на казнь Чернышевского

Русская печать вынужденно хранила молчание и ни словом не обмолвилась о дальнейшей судьбе Николая Гавриловича.

В год гражданской казни Чернышевского поэт Алексей Толстой был на зимней придворной охоте. Александр II хотел было разузнать у него о новостях в литературном мире. Тогда Толстой ответил, что «литература надела траур по поводу несправедливого осуждения Николая Гавриловича». Император резко оборвал поэта, попросив никогда не напоминать ему о Чернышевском.

Дальнейшая судьба писателя и революционера

Первые три года каторги Чернышевский провел на монгольской границе, а затем был переведен на Александровский завод. Ему было разрешено свидание с супругой и малолетними сыновьями. Жилось Николаю Гавриловичу не слишком тяжело, так как политические заключенные в то время не несли настоящей каторжной работы. Ему можно было общаться с другими заключенными, гулять, какое-то время Чернышевский даже жил в отдельном доме. Одно время на каторге устраивались спектакли, для которых революционер писал небольшие пьесы.

Когда срок каторги закончился, Николай Гаврилович мог сам выбрать место жительства в Сибири. Он перебрался в Вилюйск. В письмах Чернышевский никого не расстраивал жалобами, он был спокоен и бодр. Николай Гаврилович восхищался характером своей супруги, интересовался ее здоровьем. Сыновьям он давал советы, делился своими знаниями и опытом. В это время он продолжал заниматься литературной деятельностью и переводами. На каторге все написанное Николай Гаврилович сразу же уничтожал, на поселении он создал цикл произведений о русской жизни, значительнейшим из которых является роман «Пролог».

Русские революционеры несколько раз пытались освободить Николая Гавриловича, но власти не позволяли. Только к 1873 году ему, больному ревматизмом и цингой, разрешили переехать в Астрахань. В 1874 году Чернышевскому официально предлагают освобождение, но он не подает прошение. Благодаря заботам Михаила (сына Чернышевского) в 1889 году Николай Гаврилович перебирается в Саратов.

Через четыре месяца после переезда и через двадцать пять лет после гражданской казни Чернышевский скончался от кровоизлияния в мозг. До 1905 года работы Николая Гавриловича были в России под запретом.

Другие известные личности, подвергнутые гражданской казни

Первым в российской истории гражданской казни подвергли гетмана Мазепу. Церемония проходила в отсутствие осужденного, который скрывался в Турции.

В 1768 году лишена всех имущественных и сословных прав Салтычиха — Дарья Николаевна Салтыкова, изощренная садистка и убийца нескольких десятков крепостных крестьян.

В 1775 году палачи провели ритуал казни М. Шванвича, а в 1826 году лишены прав декабристы: 97 человек в Санкт-Петербурге и 15 морских офицеров в Кронштадте.

В 1861 году гражданской казни подвергли Михаила Михайлова, в 1868 — Григория Потанина, а в 1871 — Ивана Прыжкова.

Собрание сочинений. Том 5.

Литературно-критические статьи и воспоминания.

Библиотека "Огонек". Изд-во "Правда", Москва, 1953.

В Нижнем-Новгороде в конце прошлого века умер врач А. В. Венский, "человек шестидесятых годов", школьный товарищ П. Д. Боборыкина и даже герой одного из романов этого писателя. Было известно, что он присутствовал в качестве очевидца при "гражданской казни" Чернышевского. В первую годовщину смерти Чернышевского кружок нижегородской интеллигенции решил устроить поминки и рядом сообщений восстановить в памяти младшего поколения этот яркий, значительный и страдальческий образ. Известный земский деятель А. А. Савельев предложил и Венскому сделать сообщение о событии, которого он был очевидцем. В то время собрание в память гонимого писателя не могло, разумеется, состояться вполне "легально", и Венский отказался в нем участвовать. Но он согласился дать письменные ответы на точно поставленные вопросы, которые и были прочитаны на нашем собрании. Листок этот остался у меня, и я восстановил ответы Венского в первом издании моей книжки ("Отошедшие").

Потом, в декабрьской книжке "Русского богатства" (1909 года) была напечатана заметка М. П. Сажина о том же событии. Пользуясь этой последней заметкой, как основанием, и дополняя ее некоторыми чертами из ответов А. В. Венского, -- мы можем теперь восстановить с значительной полнотой этот поистине символический эпизод из истории русской оппозиционной мысли и русской интеллигенции.

О времени экзекуции, -- говорит М. П. Сажин,-- "было объявлено в газетах за несколько дней. Я с двумя своими товарищами студентами-технологами в назначенный день рано утром отправился на Конную площадь. Здесь, на середине площади, стоял эшафот -- четырехугольный помост высотою аршина полтора--два от земли, выкрашенный черною краскою. На помосте высился черный столб, и на нем, на высоте приблизительно одной сажени, висела железная цепь. На каждом конце цепи находилось кольцо, настолько большое, что через него свободно могла пройти рука человека, одетого в пальто. Середина этой цепи была надета на крюк, вбитый в столб. Две-три сажени отступя от помоста, стояли в две или три шеренги солдаты с ружьями, образуя сплошное карре с широким выходом против лицевой стороны эшафота. Затем, отступя еще пятнадцать--двадцать сажен от солдат, стояли конные жандармы, довольно редко, а в промежутке между ними и несколько назад -- городовые. Непосредственно за городовыми расположилась публика ряда в четыре--пять, по преимуществу интеллигентная. Я с товарищами стоял на правой стороне площади, если встать лицом к ступеням эшафота. Рядом с нами стояли писатели: С. Максимов, автор известной книги "Год на Севере", Павел Иванович Якушкин, этнограф-народник, и А. Н. Моригеровский, сотрудник "Русского слова" и "Дела". Всех троих я знал лично.

Утро было хмурое, пасмурное (шел мелкий дождь). После довольно долгого ожидания появилась карета, въехавшая внутрь карре к эшафоту. В публике произошло легкое движение: думали, что это Н. Г, Чернышевский, но из кареты вышли и поднялись на эшафот два палача. Прошло еще несколько минут. Показалась другая карета, окруженная конными жандармами с офицером впереди. Карета эта также въехала в карре, и вскоре мы увидели, как на эшафот поднялся Н. Г. Чернышевский в пальто с меховым воротником и в круглой шапке. Вслед за ним взошел на эшафот чиновник в треуголке и в мундире в сопровождении, сколько помнится, двух лиц в штатском платье. Чиновник встал к нам лицом, а Чернышевский повернулся спиной. Над затихшей площадью послышалось чтение приговора. До нас, впрочем, долетали лишь отдельные слова. Когда чтение кончилось, палач взял Н. Г. Чернышевского за плечо, подвел к столбу и просунул его руки в кольцо цепи. Так, сложивши руки на груди, Чернышевский простоял у столба около четверти часа.

В этот промежуток времени около нас разыгрался следующий эпизод: Павел Иванович Якушкин (одетый по своему обыкновению в красной кумачной рубахе, в плисовых шароварах, заправленных в простые смазные сапоги, в крестьянском армяке из грубого коричневого сукна с плисовой оторочкой и в золотых очках) вдруг быстро проскочил мимо городовых и жандармов и направился к эшафоту. Городовые и конный жандарм бросились за ним и остановили его. Он стал горячо объяснять им, что Чернышевский близкий ему человек и что он желает с ним проститься. Жандарм, оставив Якушкина с городовыми, поскакал к полицейскому начальству, стоявшему у эшафота. Навстречу ему уже шел жандармский офицер, который, дойдя до Якушкина, стал убеждать его: "Павел Иванович, Павел Иванович, это невозможно". Он обещал ему дать свидание с Николаем Гавриловичем после.

На эшафоте в это время палач вынул руки Чернышевского из колец цепи, поставил его на середине помоста, быстро и грубо сорвал с него шапку, бросил ее на пол, а Чернышевского принудил встать на колени; затем взял шпагу, переломил ее над головою Н. Г. и обломки бросил в разные стороны. После этого Чернышевский встал на ноги, поднял свою шапку и надел ее на голову. Палачи подхватили его под руки и свели с эшафота.

Через несколько мгновений карета, окруженная жандармами, выехала из карре. Публика бросилась за ней, но карета умчалась. На мгновение она остановилась уже в улице и затем быстро поехала дальше.

Когда карета отъезжала от эшафота, несколько молодых девушек на извозчиках поехали вперед. В тот момент, когда карета нагнала одного из этих извозчиков, в Н. Г. Чернышевского полетел букет цветов. Извозчика тотчас же остановили полицейские агенты, четырех барышень арестовали и отправили в канцелярию генерал-губернатора князя Суворова. Бросившая букет, как тогда передавали, была Михаэлис, родственница жены Н. В. Шелгунова. Рассказ о цветах я слышал от одной из четырех барышень, которая тоже была арестована и препровождена к Суворову.

Последний, впрочем, ограничился выговором. Дальнейших последствий история, кажется, не имела".

К этому описанию "ответы Венского" прибавляют характерную черту, рисующую поведение Чернышевского на эшафоте и отношение к нему разных категорий зрителей.

"Вокруг эшафота расположились кольцом конные жандармы, сзади них публика, одетая прилично (много было литературной братии и женщин, -- в общем не менее четырехсот человек){Венский дает следующую приблизительную схему: расстояние публики от эшафота было сажен восемь или девять, а "толщина кольца не менее одной сажени".}. Позади этой публики -- простой народ, фабричные и вообще рабочие. "Помню,-- говорит Венский, -- что рабочие расположились за забором не то фабрики, не то строящегося дома, и головы их высовывались из-за забора. Во время чтения чиновником длинного акта, листов в десять, -- публика за забором выражала неодобрение виновнику и его злокозненным умыслам. Неодобрение касалось также его соумышленников и выражалось громко. Публика, стоявшая ближе к эшафоту, позади жандармов, только оборачивалась на роптавших.

Чернышевский, -- блондин, невысокого роста, худощавый, бледный (по природе), с небольшой клинообразной бородкой, -- стоял на эшафоте без шапки, в очках, в осеннем пальто с бобровым воротником. Во время чтения акта оставался совершенно спокойным; неодобрения зазаборной публики он, вероятно, не слыхал, так же как, в свою очередь, и ближайшая к эшафоту публика не слыхала громкого чтения чиновника. У позорного столба Чернышевский смотрел все время на публику, раза два-три снимая и протирая пальцами очки, смоченные дождем".

Эпизод с цветами Венский рассказывает следующим образом:

"Когда Чернышевский был сведен с эшафота и посажен в карету, то из среды интеллигентной публики полетели букеты цветов; часть их попала в карету, а большая часть мимо. Произошло легкое движение публики вперед. Лошади тронулись. Дальнейших комментарий со стороны толпы не было слышно... Дождь пошел сильнее"...

Наконец, г. Захарьин-Якунин в "Руси" говорит об одном венке, который был брошен на эшафот в то время, когда палач ломал над головой Чернышевского шпагу. Бросила этот букет девушка, которая тут же была арестована. Очень может быть, что тут нет противоречия, и каждый из трех рассказчиков передает лишь разные ими замеченные моменты.

Это было сорок лет назад {Писано в 1904 г.}. Народ, только что освобожденный от крепостной зависимости, считал, вероятно, Чернышевского представителем "господ", недовольных освобождением. Как бы то ни было, история старушки, в святой простоте принесшей вязанку хвороста на костер Гуса, повторилась, и картина, нарисованная бесхитростными рассказами "очевидцев", вероятно, еще не раз остановит на себе внимательный взгляд художника и историка... Это пасмурное утро с мелким петербургским дождиком... черный помост с цепями на позорном столбе... фигура бледного человека, протирающего очки, чтобы взглянуть глазами философа на мир, как он представляется с эшафота... Затем узкое кольцо интеллигентных единомышленников, сжатое между цепью жандармов и полиции, с одной стороны, и враждебно настроенным народом -- с другой, и... букеты, невинные символы сочувственного исповедничества. Да, это настоящий символ судеб и роли русской интеллигенции в тот период нашей общественности...

Едва ли можно сомневаться, что теперь отношение даже простой публики к гражданской казни автора "Писем без адреса" было бы много сложнее...

Гражданская казнь в Российской империи и других странах — один из видов позорящего наказания, применяемого в XVIII—XIX вв. еков. Осужденного привязывали к позорному столбу и публично ломали шпагу над головой в знак лишения всех прав состояния (чинов, сословных привилегий, прав собственности, родительских и т. д. ). Например, 31 мая 1864 года в Петербурге на Конной площади состоялась «гражданская казнь» революционера Николая Чернышевского, после которой он был отправлен в Нерчинскую каторгу в Кадаинскую тюрьму.

Сегодня наш материал о том, кто еще из известных личностей в истории нашей страны был подвергнут такому позорящему виду наказания.

Николай Чернышевский

Раз начали с Николая Гавриловича, давайте с ним до конца и разберемся. Как мы уже отметили, гражданская казнь русского философа-материалиста и революционера-демократа прошла 31 мая 1864 года в Петербурге на Конной площади, затем он был отправлен в Нерчинскую каторгу в Кадаинскую тюрьму, потом переведён в Александровский Завод Нерчинского округа, а в 1867 году в Акатуйскую тюрьму. По окончании семилетней каторги его переводят в 1871 году в Вилюйск. Спустя три года в 1874 году ему официально предложено освобождение, но он отказывается подать прошение о помиловании. В 1875 году освободить его попытался Ипполит Никитич, но безуспешно. Лишь в 1883 году Чернышевскому дозволено вернутся в европейскую часть России, в Астрахань.

Мазепа

12 ноября 1708 года в Глухове была совершена символическая казнь бывшего гетмана, которая описывается следующим образом: «вынесли на площадь набитую чучелу Мазепы. Прочитан приговор о преступлении и казни его; разорваны князем Меншиковым и графом Головкиным жалованные ему грамоты на гетманский уряд, чин действительного тайного советника и орден святого апостола Андрея Первозванного и снята с чучелы лента. Потом бросили палачу сие изображение изменника; все попирали оное ногами, и палач тащил чучелу на веревке по улицам и площадям городским до места казни, где и повесил ».

Декабристы

Согласно приговору Верховного уголовного суда, подсудимые были разделены на 11 разрядов согласно степени их вины и приговорены к смертной казни «отсеченем головы» (1-й разряд), различным срокам каторжных работ (2−7 разряды), ссылке в Сибирь (8-й и 9-й разряды), разжалованию в солдаты (10-й и 11-й разряды). Осужденные с 1−10 разряды приговаривались также гражданской казни, которая произошла в ночь с 12 на 13 июля 1826 года: 97 человек были казнены в Санкт-Петербурге и 15 морских офицеров в Кронштадте. Кроме того, среди подсудимых была выделена особая группа «вне разрядов», в которую вошли П. И. Пестель, К. Ф. Рылеев, С. И. Муравьев-Апостол, М. П. Бестужев-Рюмин и П. Г. Каховский, приговоренные к смертной казни четвертованием.

Михаил Илларионович Михайлов

Гражданская казнь писателя Михаила Ларионовича Михайлова прошла 12 декабря 1861 года. Он был уличен в «злоумышленном распространении сочинения, в составлении коего он принимал участие и которое имело целью возбудить бунт против Верховной власти для потрясения основных учреждений Государства, но осталось без вредных последствий по причинам, от Михайлова не зависящим». Михайлова приговорили тогда к лишению всех прав состояния и шести годам каторги.

В тот день все было так, как обычно и случалось при таких казнях: Михайлова, облаченного в серую арестантскую одежду, на позорной колеснице доставили из Петропавловской крепости на Сытный рынок, возвели на эшафот, поставили на колени, прочли приговор, под барабанный бой переломили над головой шпагу. Поскольку власть, опасаясь демонстраций, сделала все, чтобы число зрителей было по возможности скромным, — даже объявление о предстоящей экзекуции появилось в «Ведомостях С. — Петербургской городской полиции» в тот же день, а саму экзекуцию назначили на 8 часов утра — публичной в полном смысле слова эта казнь не была.

Григорий Потанин

Летом 1865 года русский географ Потанин был арестован по делу «Общества независимости Сибири» и привлечён к суду по обвинению в стремлении отделить Сибирь от России. 15 мая 1868 года после трёхлетнего пребывания в Омском остроге Потанин был подвергнут гражданской казни, а затем отправлен на каторгу в Свеаборг, где находился до ноября 1871 года, после чего был отправлен в Тотьму.

Иван Прыжов

1 ноября 1869 года Прижов принимает участие в убийстве студента Иванова, после чего был арестован 3 декабря 1869 года. На суде 1—5 июля 1871 года приговорён к лишению всех прав состояний, двенадцати годам каторжных работ и вечному поселению в Сибири. 15 сентября 1871 года переводится в петербургский тюремный замок.

Гражданская казнь над ним состоялась 21 декабря 1871 года на Конной площади. 14 января 1872 года Прыжов отправлен в виленскую каторжную тюрьму, затем в острог в Иркутске, и по этапу на Петровский железоделательный завод в Забайкальской области. С 1881 года на поселении в Сибири. По словам русской писательницы Рашель Хин, «Пока была жива его жена, одна из тех неведомых русских героинь, жизнь которых представляет сплошное самоотвержение, Прыжов, несмотря на крайнюю нужду, ещё кое-как держался. После её смерти он окончательно пал духом, запил и умер на Петровском заводе в Забайкальской области 27 июля 1885 года, одинокий, больной, озлобленный не только против врагов, но и против друзей. О его кончине Н. И. Стороженко известил управляющий Петровского завода горный инженер Аникин ».

Для обуздания дерзких вольнодумцев всегда существовали проверенные и действенные средства. В царской России смертная казнь по возможности не применялась, разве что в исключительных случаях. Революционеров ожидали каторжные работы в Сибири. Но перед тем как особо опасный для властей осуждённый отправлялся по Владимирке (в начале этой дороги ныне ) в далёкий путь, он подвергался унизительной гражданской казни, предполагавшей лишение сословных, политических и гражданских прав. В историю вошли события, связанные с применением этой процедуры к , а через несколько десятилетий - и к Николаю Гавриловичу Чернышевскому.

Дорога на эшафот

Николай Чернышевский начал идти по опасной дороге ещё в студенческие годы. Именно тогда началась его революционная деятельность и появились первые литературные работы. Закрытых тем для него не было. Он писал литературно-критические и историко-литературные работы, освещал экономико-политические вопросы. Николай Гаврилович был ещё и идейным вдохновителем тайной молодёжной революционной организации «Земля и воля».

Источник: http://www.rewizor.ru

В 1862 году Чернышевский был арестован, а обвиняли его в составлении прокламации «Братским крестьянам от их доброжелателей поклон». Воззвание попало в руки Всеволода Костомарова, который оказался провокатором. Но уже до этого в служебной переписке между жандармерией и полицией Чернышевский назывался «врагом империи номер один». А непосредственно поводом для ареста, стало упоминание фамилии Чернышевского в письме эмигранта в связи с идеей издания «Современника» в случае его запрещения властями в Лондоне.

Источник: https://24smi.org

Следствие по делу Чернышевского затянулось, оно шло полтора года. Во время заключения Николай Гаврилович несколько раз объявлял голодовку и продолжал трудиться. Кроме статей, он завершил в тюрьме роман «Что делать», опубликованный в журнале «Современник». В феврале 1864 года вынесли приговор: ссылка на каторгу на четырнадцать лет и пожизненное поселение в Сибири. Император сократил каторгу до семи лет, но в целом Чернышевский провёл в царских учреждениях уголовно-исправительной системы более двадцати лет. В мае 1864 года состоялась гражданская казнь.

Утро туманное

Гражданская казнь Чернышевского проходила на Мытнинской площади в Петербурге дождливым и туманным утром 31 мая 1864 года. Специально для экзекуции был сооружено возвышение, на котором стоял чёрный столб с цепями. Были приняты серьёзные меры безопасности. Вся площадь была оцеплена жандармами и городовыми, в толпе шныряли агенты в штатском. Чернышевского доставили на площадь в тюремной карете и подвели на возвышение. С него сняли фуражку и прочитали обвинение. После прочтения приговора Чернышевский был опущен на колени, а над его головой сломали шпагу. Дальше процедура предусматривала прикрепление его цепями к столбу. На грудь ему была прикреплена табличка с надписью «государственный преступник». Герцен откликнулся на это судилище следующими словами: «Это новую Россию Россия подлая показывала народу, выставляя Чернышевского на позор».